Ничей брат - [6]
Сидит Сенька в углу на своих ногах и чувствует, как ему плохо живется на свете. И палец распух, болит…
На стене пятно бледнеет, шевелится в нем что–то… О-о, здорово! Перевернутые люди ходят по стене, не люди даже, а маленькие тени людей. Интересно как! Забор видно… Много людей идет куда–то. Обедать…
И правда, звенят поблизости ложки. У соседнего амбара столовая под навесом. Эх, проползти бы незаметно и зачерпнуть из котла полную поварешку!
— Сенька, Сенька… — шепчет кто–то за стеной. — Лови…
Из щели падает на пол картофельная лепешка, вся в масле.
— Натка?
В щелку видны Наткины глаза и немножко нос.
— Плохо тебе, Сенечка?
— Ничего…
— Ты потерпи, ладно?
— Да мне что, в первый раз, что ли…
— Держи еще! Верка идет…
Убежала Натка. Сенька сидит довольный, уплетает лепешки. Жалко, что Натка не мальчишка. Из нее бы хороший друг получился. А как это я ей сказал: «Красивая ты, Натка!» Правда, красивая и хорошая.
Отодвинули засов, дверь распахнулась. Ой, сколько света, и жарко как на улице! На пороге черная Вера Петровна.
— В последний раз прощаю. Иди на кухню обедать и сразу спать!
Похлебал Сенька холодного супу, лепешки съел, а на компот еле живота хватило. Ноги решил не мыть, проскользнул в амбар, накрылся одеялом с головой. Не видно его и не слышно. Спит Сенька.
А Натка не спит. Не спится Натке. Думает про Сеньку и про все, как сегодня было. Хочется Натке рассказать кому–нибудь, какой интересный был день до обеда и как Сеньку в изолятор посадили.
— Потапова, ты спишь? Женька… Кто, по–твоему, из мальчишек самый лучший?
— Вовка Кондрацкий… а по–твоему?
— А по–моему, угадай кто?
— Тоже Вовка.
— Не Вовка, а на букву «эс». Самый лучший… не скажу кто.
Вспоминает Натка Сеньку и придумывает, как после мертвого часа выпустят Сеньку и пойдут они вместе на пруд. Он будет головастиков ловить, а она банку держать. А потом пойдут в лес, и Сенька будет учить ее лазить на деревья…
— Кто в попа–загонялу? Кто в попа–загонялу?
— Я! — кричит Сенька. — Я хочу в попа–загонялу!
Вовка Кондрацкий набирает команду. В руке он держит биту и показывает концом, кого он себе берет.
— И ты, рыжий, хочешь?
Щурит глаза насмешливо.
— Хочу…
— А с девчонками играть больше не хочешь?
Откуда он только знает?
— Я в попа–загонялу хочу.
— Нет, рыжий, иди к девчонкам.
«А что он, — думает Сенька, — это он меня на пушку берет».
— И не играл я с девчонками.
— Не играл, говоришь?
— Нет…
— А с Наткой кто за ручку ходил? А горох кто на поле рвал? Думаешь, Кондрацкий не знает? Кондрацкий все знает… Отойди, ну!
— Вовка, Вовка, возьми меня! (Эх, зря я с этой Наткой связался!) Возьми, Вовка, я больше не буду!
— Не будешь, говоришь? А докажешь?
— Докажу…
Натка стоит на крыльце и смотрит на мальчишек. Вон Вовка, а рядом Сенька. Неудобно Натке при мальчишках Сеньку звать. «Подожду, пока уйдут».
— Во–он она, твоя Натка! — говорит Кондрацкий. — Смотри, тебя ждет.
От этого ехидства внутри у Сеньки становится холодно, гусиная кожа покрывает руки.
— Ну, иди, рыжий, чего стоишь?
— Не пойду я…
— Ладно, я тебя беру…
Что это? Сжалился Вовка? Непохоже на него.
— …только с уговором, согласен?
— Согласен.
— Ты пойдешь к Натке и… что бы такое, а? Ладно, просто дерни за косичку.
— За косичку?
— Что, жалко? Не можешь? Эх ты, трус рыжий!
— И не трус я…
— Не можешь, рыжий, не можешь.
В голове у Сеньки каша: поп–загоняла, Натка, Вовка… «Вот пойду и дерну, докажу!»
А Натка видит, что Сенька к ней идет, и радуется. Хочется сказать ему что–то хорошее. Краснеет Натка, потому что видит: смотрят на нее мальчишки, а Вовка что–то говорит и кивает на нее.
— Выпустили тебя, Сенька?
— Выпустили. Обедать дали…
— А сейчас что будешь делать?
— Играть…
— А я хотела головастиков ловить. И на дерево залезть. Пойдем?
— Не, Натка…
— Ну пойдем, Сенечка!
— Нельзя, Натка!
Оглядывается Сенька, а там Вовка злорадно головой качает…
Тяжелая стала рука у Сеньки, никак не поднять.
— Натка!
— Что?
— Вот…
Дотянулся Сенька до косички, дернул слегка.
— Что ты делаешь, больно!
— Прости, Натка, я нечаянно…
— Сенька! Мы ушли!
Это Вовка кричит: «Мы ушли, рыжий! Оставайся, трус несчастный!»
Засмеялись мальчишки, побежали к воротам.
— У–у–у! — взвыл Сенька. Схватил косичку, дернул изо всех сил. — Ой, подождите, Вовка! Я уже…
Брызнули у Натки слезы. Спрыгнул Сенька с крыльца и легко–легко помчался за мальчишками.
— Сенечка, что ты…
Ничего не понимает Натка. Было солнышко, клубника. Ведь было! И горох Сенька для нее рвал. «Ты, Натка, самая красивая».
Ничего не понимает Натка, и от этого текут у нее крупные слезинки. Солоно во рту и горько.
Побежала Натка в спальню — хорошо, что нет никого, — бросилась на кровать и заплакала, и заплакала, в подушку уткнулась. Теплая подушка, мягкая. Плотная. И там, где капают горькие Наткины слезы, наволочка становится холодной и твердой.
А Сенька убежал с мальчишками далеко–далеко по дороге, к пыльным зарослям лопухов, к пустынному выгону, покрытому короткой травой…
Начало 60‑х годов
ПОДОЗРЕНИЕ
С утра все ходили мрачные. Но разговаривали громко, потому что, если бы кто–нибудь увидел, что кто–то с кем–то шепчется, он мог бы подумать, что тут дело нечисто.
— Валька, после завтрака к Аннушке!
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
На фоне хроники времен конца СССР, а затем войн, меняющих эту планету, изумительных научных открытий, число которых растет по экспоненте, главный персонаж ведет сумасшедшее существование — им движет волшебное любопытство к миру и его будущему, придурковатая вседозволенность абсолютно счастливого человека без тормозов.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
В повести «На колесах» рассказывается об авторемонтниках, герой ее молодой директор автоцентра Никифоров, чей образ дал автору возможность показать современного руководителя.