Ничего страшного: неуспеваемость излечима! - [47]

Десятилетнего Кевина родители привели ко мне, поскольку у него резко упала успеваемость. Кевин перешел в среднюю школу, он всегда был блестящим учеником. До этого Рождества. Когда он вернулся с каникул, произошла катастрофа: оценки за второй триместр были просто ужасны. «Что случилось?» Провал по всем предметам, притом что дома он продолжает заниматься как прежде.

Озабоченный вид мальчика натолкнул меня на мысль о навязчивых идеях. Я спросил его. «О! Откуда вы узнали?» Ему полегчало: кто-то воспринимает его всерьез. И он рассказал мне, что недавно поцеловал одноклассницу в щеку, и теперь боится, что подхватил СПИД. Причем девочка постоянно ищет его взгляда, и это укрепляет его подозрения. Навязчивая мысль тащит за собой тоску. Единственное средство: последовательно посмотреть в каждый угол класса, повторяя: «Это все чепуха… Это все чепуха…» И горе ему, если в этот момент преподаватель прервет его вопросом: «Кевин, что ты там ищешь на потолке?» Потому что потом-то ритуал нужно начать с самого начала! Таким образом на каждом уроке Кевин пропускает первые четверть часа.

Нужно заметить, что большинство детей по мере развития прибегают к разнообразным совершенно анекдотическим ритуалам — и это совершенно нормально. Чего стоит священнейший ритуал засыпания: тапочки сложены возле кровати, подушка лежит совершенно определенным образом, стакан водички, призыв родителей, чтобы унести стакан и так далее. Это обычные схемы поведения, призванные избавить их от детских страхов: таящихся под кроватью монстров, темноты… К семи-восьми годам все бесследно проходит.

Он не решается никому рассказать

Когда же навязчивые идеи становятся патологией, они не проходят, а наоборот, множатся и усиливаются. И начинают серьезно портить жизнь. Они усложняются, обрастают деталями, мучают и угнетают ребенка, который не знает другого способа с ними бороться, кроме своих абсурдных ритуалов. Самое неприятное, что при этом ребенок сознает, что он смешон, но ничего не может с этим поделать. И к тому же никому не решается рассказать. Долго эти ритуалы остаются в секрете, но некоторые можно легко определить: постоянное мытье рук, болезненное пристрастие к порядку, неустанные проверки. Значит, болезнь прогрессирует. Она проявляется уже постоянно и регулярно, и ребенок проявляет невероятное воображение, изощряясь в изобретении новых защитных приемов. Одно цепляется за другое.

Врачи не признают

Раньше диагноз НС ставили только взрослым. Современные эпидемиологи доказали, что этим страдают 2–3 процента детей и подростков. Несмотря на эти данные, большинство детских врачей не признают существования такого заболевания у детей. Поэтому большинство случаев бывает обнаружено с запозданием. В среднем симптомы появляются обычно лет в семь и мешают обучению в начальной школе. Тот факт, что дети замалчивают свои проблемы и их мании часто неочевидны, еще более осложняет диагностику.

Чтобы помочь ребенку избавиться от наваждения, надо правильно расспросить его. Это не просто, но наш опыт доказывает эффективность простых и недвусмысленных вопросов:

— Часто ли тебе случается думать о вещах совершенно абсурдных или настолько глупых, что ты не решаешься о них ни с кем говорить?

— Не чувствуешь ли ты, что ты обязан несколько раз подряд сделать одну и ту же вещь, что-то проверить, сложить, пересчитать или помыться, чтобы прогнать неприятные мысли и образы? И делается ли тебе после этого легче?

Удивительно, но когда детям наконец удается поговорить о своих проблемах и они чувствуют, что кто-то способен их понять — они на пути к исцелению. Ребенок перестает чувствовать себя абсолютно одиноким, наделенным странным «пороком», о котором никто не догадывается. Он освобождается от тяжкого груза тайны. И если семья способна на понимание и помощь, его шансы на выздоровление велики.

Первые признаки

Но, прежде всего, как рождается подозрение? Родители замечают, что ребенок слишком долго одевается и бесконечно плещется в ванной, по много раз проверяет, взял ли он все учебники, бережно хранит несколько совершенно ненужных и странных вещей. Тут можно слегка забеспокоиться. Но без паники — на этом все может и закончиться. Достаточно с глазу на глаз выяснить с ним несколько вопросов. По сути дела, ребенку надо самому высказать, что же его мучит, и это признание будет стоить ему больших усилий. Доктор в этот момент должен быть преисполнен сочувствия и понимания, чтобы облегчить маленькому пациенту его задачу. Эта беседа станет решающей. Тут уже и можно ставить предварительный диагноз. Дальше — разнообразные тесты, специально разработанные вопросники, которые проясняют ситуацию. Их преимущество в том, что с их помощью можно классифицировать мании и определить степень их тяжести.

Необходимы и другие исследования, предназначенные, чтобы выявить «попутные» расстройства. Наваждения редко ходят в одиночку. Как правило они осложнены другими проблемами. Детальный анализ хронологии появления этих проблем позволит понять связи между ними и навязчивыми состояниями ребенка. Например, страх разлуки с доминированием страха перед аварией, в которую может попасть один из родителей, по своим проявлениям трудно отличить от навязчивой идеи.