«Ничего особенного», – сказал кот - [92]
– Доказательства этой версии?
– Если судить по политике правительства по отношению к бедным, оно осведомлено о такой опасности.
– Вижу, что я угодила в рассадник подрывных идей. Теперь можно не удивляться тому, что вашу предыдущую учительницу удалили отсюда. Ну, что было, то прошло. Положите руки на парты ладонями вниз, пальцы вытянуть. – Мы повиновались, и тетушка Амели несколько раз стукнула каждую из нас указкой по костяшкам пальцев, как это делала каждая из наших наставниц в начале своего царствования. – А теперь мы рассмотрим ранние формы колониального управления.
Тетушка Амели была дочерью регионального администратора из сельского района Иль д’Орлеан. В детстве она лазила по деревьям, воровала яйца из птичьих гнезд и искала жуков в глиняных крепостях. Еще она ловила лягушек, рыбачила с лодки, ловила крабов на обрезки мяса и бечевку, ощипывала кур, имела собственное ружье, стреляла водоплавающую птицу, собственноручно шлифовала линзы для телескопа и плавала голышом в заводи реки со столь бурным течением, что ежегодно в ней тонул по меньшей мере один человек. Такая жизнь была совершенно незнакома нам с сестрой, и, когда нам удавалось навести ее на воспоминания, мы восхищались ими, как волшебной сказкой. Я и сейчас вижу перед собой, как она, освещенная оранжевым светом масляной лампы, размеренно раскачивается, время от времени делая паузу, чтобы взять какой-нибудь из мешочков с сухими травами, лежащими у нее на коленях, чтобы подбодрить память ароматом лимона, ванили или чайных листьев. Так она вела себя, пока не повзрослела, и едва успела остепениться, как ее отец «продышал свое состояние», как выражаются на нашей планете-сестре. А вот о годах, прошедших с тех пор и до того дня, когда ее приставили к нам, она ничего не говорила.
Может показаться странным, но мы с сестрой испытывали к тетушке Амели чувство, довольно близкое к любви. Но что еще у нас было? Отца мы видели очень редко. Наша мать произвела на свет двух девочек и несколько мертворожденных младенцев, после чего он отослал ее и заменил женщиной, которую мы называли не иначе как Метрессой. Ни одна из прочих наставниц, даже те, кто преодолевал искушение опробовать на себе отцовскую продукцию, не удержалась в доме надолго. Нас даже наружу не выпускали без сопровождения взрослых, боясь, что нас могут похитить. Так что юным сердцам было практически не к кому привязаться, а тетушка Амели обладала большим преимуществом в виде регулирования наших связей с внешним миром.
Отец вел значительную часть своих дел в нашем доме 999 по Рю д’Астарта, и потому там всегда пахло эфирами, феромонами и химическими соединениями, прежде всего горьким трюфелем, поскольку он владел монопольным правом его импорта и использовал его как фирменный знак во всех благовониях. Люди непрерывно приходили и уходили: фермеры, привозившие большие возы цветов, торговцы, доставлявшие с Южного моря амбру, рабы-мастеровые, растаскивавшие все это к разным перегонным кубам, нейрохимики, призванные для отладки новых процессов, куртизанки, искавшие новые афродизиаки и средства для прерывания беременности, раскормленные покупатели, которых почти обязательно сопровождали дети с накрашенными лицами, разряженные в кружевные одежды. И все же нам со Сьюзен лишь изредка удавалось вырваться из пределов, ограниченных спальней, классной комнатой и лабораторией. Свобода для нас начиналась в городской библиотеке, в парке, на невольничьем рынке и так далее. Тетушка Амели была энергичной женщиной с множеством интересов, лежавших вне дома, так что круг наших интересов с ее появлением сразу расширился. Потом мы по чистой случайности обнаружили, что она открыла банковский счет (законный, но беспроцентный), в надежде когда-нибудь выкупиться на волю. Это означало, что ее можно подкупить, и внезапно оказалось, что наши горизонты ограничены только воображением. Годы, которые тетушка Амели провела с нами, были самыми счастливыми в моей жизни.
Полагаю, что для сестры тоже, хотя наверняка утверждать это насчет нее я не возьмусь. Был период, когда ее страсть к генетике достигла невероятного размаха. Она все время брала мазки клеточных образцов и терпеливо устанавливала генные последовательности в добытых где-то прядях волос или обрезках ногтей. Я часто хвостом моталась за ней во второй половине дня, подкупая для этого тетушку Амели, чтобы та сопровождала меня, а сестра обшаривала мясной рынок в поисках особой разновидности санта-аннской обезьяны или заглядывала в сомнительные антикварные лавчонки за какими-то вещицами ручной работы, которые могли быть вырезаны – хотя это ни разу не подтвердилось – из натуральной кости або.
– Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься? – сказала я ей однажды.
– Заткнись, мелкая пакость!
– Ты пытаешься доказать гипотезу Вейля. Ну, допустим, тебе это удастся? Думаешь, кто-нибудь станет тебя слушать? Ты как ребенок, честное слово.
– Кто бы говорил!
– Но даже если твои доводы примут всерьез? Что это даст?
Сьюзен отважно смотрела в видимое только ей одной будущее.
– Мадам Кюри говорила: «Надо верить, что ты родился на свет ради какой-то цели, и добиваться этой цели, чего бы это ни стоило». Если мне удастся совершить хоть одно значимое открытие, это многое искупит. – Тут она опустила взгляд и посмотрела прямо мне в глаза, молча призывая меня признаться, что я ничего не поняла.
Майкл Суэнвик — американский писатель-фантаст, неоднократный лауреат множества литературных наград и премий («Небьюла», «Хьюго», Всемирная премия фэнтези, Мемориальные премии Теодора Старджона и Джона Кэмпбелла, премии журналов «Азимов», «Локус», «Аналог», «Science Fiction Chronicle»), создатель знаменитого цикла «Хроники железных драконов». «Мать железного дракона» — завершение трилогии, начатой романами «Дочь железного дракона» и «Драконы Вавилона». Жанровую принадлежность этих книг можно определить как «твердая фэнтези».
Если вы увидели у себя во дворе мирно пасущихся трицератопсов, значит, вам пора в отпуск.
Какие секреты лежат в дальних просторах Вселенной? Какие тайны скрывают истины, которые мы считали неоспоримыми? Мир научной фантастики всегда был окном в реальность завтрашнего дня, смазывая границы между реальностью и искусством. В «The Year's Best Science Fiction: Twenty-Ninth Annual Collection», лучшие авторы научной фантастики изучают новый мир. Эта антология собрала рассказы известнейших писателей, таких как Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Дэмиен Бродерик, Элизабет Бир, Пол Макоули и Джон Барнс.
Майкл Суэнвик, один из основателей (вместе с Брюсом Стерлингом и Уильямом Гибсоном) киберпанка, пишет книгу судьбы сначала девочки, затем женщины, выкраденной в молодом возрасте из земной семьи и перенесенной в жестокий мир эльфов и паровых драконов. Невероятный сплав технического триллера и психологической фэнтези. Драконов собирают на фабриках, грузы перевозят странные чудовища, а маленькая девчонка — то ли фея, то ли нет — похищает старого железного дракона и улетает в неизвестный, злой и прекрасный мир войн и любви... Переводчик Александра Петрова, за блестящий перевод романа «Дочь железного дракона», была удостоена премии «Странник» (1997).
Автор приглашает нас в загадочное, полное чудес странствие на таинственном, удивительном корабле.
Тридцать рассказов, представленных в ежегодной коллекции Гарднера Дозуа, несомненно, порадуют поклонников научной фантастики. Вот уже более трех десятилетий эти антологии собирают лучшие образцы жанра по всему англоязычному миру, и мы в свою очередь рады предложить вниманию читателей произведения как признанных мастеров, так и новые яркие таланты. Встречайте: Стивен Бакстер, Паоло Бачигалупи, Элизабет Бир, Джеймс Камбиас, Алиетт де Бодар, Грег Иган, Чарльз Коулмен Финли, Джеймс Алан Гарднер, Доминик Грин, Дэрил Грегори, Гвинет Джонс, Тед Косматка, Мэри Робинетт Коул, Нэнси Кресс, Джей Лейк, Пол Макоули, Йен Макдональд, Морин Макхью, Сара Монетт, Гарт Никс, Ханну Райаниеми, Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Мэри Розенблюм, Кристин Кэтрин Раш, Джефф Райман, Карл Шредер, Горд Селлар и Майкл Суэнвик.Большинство представленных здесь произведений удостоились престижных литературных наград, включая знаменитые «Хьюго» и «Небьюла».
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».
«Мы здесь чужаков не жалуем, особенно имморов, и только калека Павел, как уже сказано, не в счёт: он — наша взморская достопримечательность…» Рассказ вошел в короткий список НФ-конкурса «Будущее время» (2018 г.).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Тянитолкай» – остроумный рассказ, написанный в 1966 году и посвященный фантастическим отношениям писателей и КГБ. В уста чекистов из Большого дома на Литейном, 4, автор вложил высказывания диссидентов: «Взгляните только на редакторов: ни одного приличного человека! Если не подлец, так дурак, а если не дурак – то негодяй», – сказал мой сосед с неожиданной страстью. «А иначе и не удержится!» – добавила девушка. Я с удивлением переводил глаза с одного сотрудника на другого. Право, можно было подумать, что я нахожусь посреди самых крайних, самых прогрессивных из моих знакомых.
Специалист по литературе XIX века Брендан Дойль отправляется назад во времени – в 1810 год. Он хочет послушать лекцию поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа. В Лондоне ему придется столкнуться с изуродованными клоунами, подпольной организацией нищих, безумным гомункулом и магией. Дойля похищают цыгане, и ему не удается вернуться обратно в 1983 год. Филолог превращается в уличного афериста, учит новые трюки и становится фехтовальщиком, только чтобы выжить в темном и предательском мире лондонского дна. Он бросает вызов ядам, пулям, черной магии, убийцам-нищим, заключению в подземелья, наполненные мутантами, и прыжкам во времени.
Люди больше не боятся смерти, больше не теряют близких. Душа, имеющая Билет, уходит в Страну вечного лета. Там практически невозможна ложь, ведь душу читать так же легко, как раскрытую книгу. Но не все так просто. Люди остаются людьми – интригуют, борются за власть. Постоянное соперничество разведуправлений Британии и СССР едва не приводит к новой войне. Рэйчел Уайт, сотрудница разведки Зимнего управления (живых), охотясь на «крота», обнаруживает, что есть угроза пострашнее амбиций власть имущих.
В долгие Зимы человечество научилось впадать в спячку, принимая препарат, чтобы не видеть сны, предварительно запасая жирок и обрастая зимней шерстью. Чарли Уортинга больше не устраивает быть «мальчиком на побегушках» в Приюте, и он решается поступить на службу Зимним Консулом, охранять людей во время спячки. Опасная работа приводит его в Двенадцатый сектор, где люди видят одинаковые «вирусные» сны. Уортингу предстоит закончить расследование убитого по его вине наставника. Легенды о Зимнем люде здесь становятся суровой реальностью, и все оказывается еще сложнее.
В начале научной революции магия играет заметную роль, но со временем исчезает. В постмагическом мире первой четверти XXI века секретный Департамент ищет причины ее упадка, чтобы подчинить своей воле и сделать инструментом большой политики. Диахронические путешествия приносят ученым неожиданные результаты. Магия научна, но не означает всемогущества.