«Ничего особенного», – сказал кот - [18]

Он подошел к своей заветной коробке и вытащил оттуда бутылочку с рыболовными крючками.

– Вот. Возьмем нейлоновую леску и будем связывать крючки попарно на расстоянии примерно пары дюймов. Потом один крючок нужно будет воткнуть в край кожи, а второй – прямо в тряпку на каталке. Повторяй с обеих сторон через каждые шесть дюймов. Так мы не позволим ей закрываться.

– Поняла. – Эвелин взялась за дело.

Они быстро управились, и Хэнк всмотрелся в разрез.

– Ты просила догадок? Пожалуйста: это существо передвигается в грязи или иной среде соответствующей консистенции, ползает головой вперед, и оно слепо. Что подскажет тебе такая постановка вопроса?

– Я сказала бы, что они должны выработать в себе привычку сталкиваться с неизвестным.

– Отлично. Теперь прицепи сюда еще одну оттяжку – я буду резать дальше… Та-ак, мы прошли сквозь мускулатуру и попали в слой однородного мягкого вещества, похожего на пух… сюда мы еще вернемся через минуту-другую. Разрезаем мягкий слой… и оказываемся в полости тела, и здесь видимо-невидимо крохотулечных органов.

– Давай придерживаться хотя бы наукообразной терминологии, ладно? – попросила Эвелин.

– Ну, здесь их столько, что я воздержусь от подсчета. Буквально сотни очень мелких органов, расположенных под мускулатурой. Ума не приложу, для чего они нужны, но все они соединены с разнокалиберными сосудами, похожими на вены. Эта анатомия намного, просто до ужаса, сложнее человеческой. Похоже на какой-то химический комбинат. Насколько я вижу, несмотря на общее сходство, двух полностью схожих органов просто нет. Предлагаю назвать их алембиками, чтобы потом не путать с какими-нибудь другими органами, которые мы можем обнаружить. Вижу нечто, похожее, пожалуй, на сердце – обособленный мышечный комок размером с мой кулак; их три. Режу глубже… Ничего себе!

Минуту, если не больше, Хэнк стоял, уставившись во вскрытый труп инопланетянина. Потом положил пилу на каталку, помотал головой и отвернулся.

– Где там кофе? – произнес он.

Эвелин без единого слова подошла к кофемашине и принесла ему холодную чашку.

Хэнк содрал перчатки, бросил их в мусорное ведро и припал к чашке.

– Ну, – сказала Эвелин, – что же случилось?

– Хочешь сказать, что не видела… нет, конечно, ты не видела. Ты же, кроме анатомии человека, ничего не знаешь.

– В колледже я проходила биологию беспозвоночных.

– Да, прошла и сразу же выкинула из головы. Ладно, в общем, смотри: здесь, спереди, находится клюв; он частично втягивается. Позади – анус. В одно отверстие поступает пища, из другого выходят отходы жизнедеятельности. Что мы видим между ними?

– Труба. Кишка?

– Угу. Она идет прямиком от рта к анусу, без каких-либо органов. Посередине ничего нет. Как оно может есть без желудка? Как оно вообще живет? – По выражению лица Эвелин было видно, что его слова не произвели особого впечатления. – Того, что мы видим, попросту не может быть.

– И все же оно есть. Значит, должно быть и объяснение. Отыщи его.

– Да, да… – пристально вглядываясь во внутренности Червя, он натянул очередную пару перчаток. – Давай-ка еще раз взглянем на этот самый клюв… Ха! Видишь, как соединяются мускулы? В расслабленном состоянии клюв открыт, и-и-и-и… давай-ка посмотрим на другой конец… то же самое и с анусом. Значит, эта тварь ползает в грязи с широко раскрытым ртом, и эта самая грязь беспрепятственно проходит насквозь. Это должно каким-то образом сказываться на его физиологическом строении.

– Например?

– Будь я проклят, если знаю. Давай-ка посмотрим повнимательнее на кишку… Имеются какие-то кольца из внедренных тканей – возле клюва, на трети длины, на двух третях и возле самого ануса. Режем это дело и видим чрезвычайно тонкую структуру, но ничего такого, что нынче ночью дало бы нам ясность. О, стоп, кажется, я догадываюсь. Посмотри на эти три клапана совсем рядом…

Некоторое время он молча орудовал скальпелем.

– Вот. Это три желудка. Они расположены в голове, сразу за первым кольцом ткани иного свойства. Грязь, или что там оно заглатывает, набивается в эти, так сказать, клапанные камеры, а там и этот самый невероятный мышечный комплекс, и – сколько там выходных трубок? – в этой их… э-э… четырнадцать. Проследим, куда ведет одна, и ведет она прямиком в этот алембик. Посмотрим другую, и она идет… угу, в другой алембик. Вот мы и обнаружили одну из закономерностей его физиологии.

А теперь давай ненадолго отвлечемся от этого и вернемся к пуху. Тьфу, да его тут полно! Он составляет, пожалуй, добрую треть от массы тела. И, кстати, обладает трехсторонней симметрией. Три пласта пуха тянутся от головы к хвосту под мускульной оболочкой и все три соединяются примерно в восьми дюймах от клюва, образуя кольцо вокруг центральной кишки. Именно там растут руки, или манипуляторы, или отвертки, или что там еще у них бывает. Далее… через регулярные интервалы вещество выбрасывает небольшие отростки, прорастающие через этот нежный слой к проволокоподобным структурам из того же вещества, очень похожим на очень толстые нервы. О, боже! Дошло! – Он немного разогнулся и, поддев скальпелем мускулатуру, обнажил еще участок вещества. – Это же центральная нервная система. Это существо обладает мозгом, весящим по меньшей мере сотню фунтов. Не могу поверить. Не хочу верить.