Ничего не бойся - [20]
Потом был звон, кто-то раскачивал меня как колокол и я звенел. Но я не хотел звенеть, я хотел тишины, а вместо тишины слышался чей-то голос:
— … он без сознания… Отец, ты живой? Вроде живой…
Кому это он говорит? Кто отец? Где отец?!
— Очнулся. Да, отец, вид у тебя шикарный… За что ж тебя так раскрасили? поди ещё и бесплатно?
Это я отец. Ну да, отец, полковник, Василь Егорыч… Значит живой.
— Вставай отец, лето кончилось. Давай помогу.
Кто-то пахнущий пивом помог мне подняться. Тошнота и полный рот крови. Я сплюнул и сразу обнаружил отсутствие одного из передних зубов. Рядом кто-то шевелился, два тела, стоящие на коленях и упёртые лбами в бетонный забор. Я с удивлением узнал в них «бобриков». Они мычали.
— Эти ещё долго не встанут, — сказал мой пахнущий пивом ангел, — а тот кабан красномордый сбежал, как заяц. Тебе бы умыться, отец, тут колонка недалеко.
— Я знаю. Спасибо тебе…
— Сам-то дойдёшь?
— Дойду. Спасибо тебе, спасибо большое!
— Да ладно. Живи долго.
С каждым шагом я приходил в себя. Наступившая темнота помогала мне скрывать свою внешность и стыд перед встречными. Голова почти не болела, болело в груди и в правом боку. Свернув на знакомую улицу я вышел прямо к колонке, стоявшей в круге от фонаря. Умываясь, я обнаружил, что борода в нескольких местах отстала от кожи, клейкий слой её забился грязью и кровью. Я снял её и стал промывать под струёй воды.
— Василий Егорыч, что с вами?
Я поднял голову, это был Цимес. Он стоял вылупив глаза, совершенно огорошенный от увиденного.
— Что это с вами Василий Ег… — запнулся он. — Так это ты, Гнутый? Это ты-ы?!..
— Нет, это не я. Ну, чего уставился? Вали отсюда!
— Гнутый! Гнутый… Ну, ты даёшь!
Я отмыл бороду, но ей надо было ещё просохнуть, а вообще это был провал.
— Не понял, а где же Василий Егорыч-то? — домогался Цимес. — Это он значит куда-то делся, а может и помер, а ты значит заместо его, да?
— Да пошёл ты.
— Нет, погоди, постой… И ты, значит, живёшь за него с Аринкой… и никто не знает, что она это та, которую ты спасал. Но я-то знаю! Я помню, Гнутый, я всё помню. Значит ты для виду, как бы для всех нас ты — Василий Егорыч, а сам со своей Аринкой… Ну, вы молодцы, ребята, убрали старика, чтоб не мешал, и живёте себе потихоньку, ай-яй-яй…
— Замолчи, гад! — я нагнулся и схватил попавшуюся под руку палку.
Он отпрыгнул в сторону, но уходить и не думал.
— Ну, ты попался, Гнутый… на все сто попался! Я тебе всё припомню, артист поганый! На этот раз ты точно влип, по самую ботву, и все об этом узнают, Гнутый, все — по телевиденью, по радио, в газетах, на каждом углу! Все увидят, какой ты герой, герой-любовник!
— Иди, докладывай! Давай, беги скорей! Шавка…
Я шёл петляя по улицам, кипя от злости, но он не отставал. Куда я иду? Всё бессмысленно, всё потеряно! всё рухнуло! Что теперь будет с Аринкой, с моей девочкой? Как же я буду без неё? Как она будет без своего Папика? без меня? без наших вечеров, без наших разговоров, шуток…
— Нет, ну «сладкая парочка»! — блажил он сзади, — и какой скандал, вау! ну супер!..
— Ну, тогда уж и я кое-что открою про тебя пацанам! — вырвалось у меня.
Я сказал это просто так, со злости, абсолютно ничего не имея ввиду. Но он сразу замолк. Борода моя высохла, что с ней делать? Зачем же я иду туда? Я остановился, глядя на огни посёлка за переездом, куда же всё-таки мне идти? Кто мне скажет?!
— Слышь, Игнат? — он стоял в трёх шагах от меня, не решаясь подойти ближе.
— Чего тебе ещё? Ну, чего?!
— Я придумал, — сказал он покусывая губу, — я буду доить тебя.
— Чего, чего?
— Будешь отстёгивать мне за то, что я знаю про тебя. Тысячи полторы, раз в месяц в конвертике… и никто ничего не узнает.
— А на что мы жить будем? Мы же на пенсию его живём, недоумок.
— А родители на что?
— Всё, свободен.
— Ну, хорошо, — он покосился на палку, — пусть будет тысяча, согласен?
Боль в груди не унималась ни на минуту. Я посмотрел на бороду и сказал:
— Согласен.
— Всё забываю спросить, кто это вас так отделал, Василий Егорыч?
— Не твоё собачье дело.
— Окей. Так я приду завтра? часика в три? нет, с утра, к девяти?
— Чёрт с тобой.
Он больше не шёл за мной.
Я подходил к нашему дому, даже не пытаясь осознать всего, что случилось со мной сегодня. Светились окна, но на крыльце было темно, кто-то опять вывернул лампочку. Я знал, что она ждёт меня, и нечего думать о том, что будет дальше, я просто должен сейчас быть там, вместе с ней. Я нацепил свою бороду, подвигал бровями, прокашлялся, снова почувствовал себя Василь Егорычем, и позвонил. Пальчикова запричитала уже с порога:
— Ой! ой! Егорыч, да что ж это? Да как же это с тобой!
— Было дело.
— Ой, страх какой!..
— А ну цыц! Ещё раз ойкнешь, ноги твоей здесь больше не будет, ясно? — сказал я глухо. — Ты что, хочешь чтоб ей опять плохо стало? чтоб девчонка опять от приступов мучилась день и ночь?
— Всё, Егорыч, я поняла, я молчу.
— Иди, скажи ей, сейчас умоюсь и прийду. Будем чай пить.
— Егорыч, может тебе помочь, перевязать, помазать, а то ведь…
— Сам сделаю. Иди к ней, и чтоб весело всё!
Я прошёл в свою комнату и сел перед зеркалом. Картина Ван Гога. Губу, конечно, разнесло, нос распух, правда не сильно, на лбу косая царапина, под глазом тоже некоторая аномалия. Самое печальное, что нету зуба, но именно на него я возлагал теперь все свои надежды. Поправил бороду, кое-где помазал подгримировал, надел на кончик носа очки. Получилось более менее, осенил себя крестным знамением и вошёл к Аринке.
«Прощай, Терминатор!» - очень жизненная история мальчика, который захотел спасти израненную злыми ребятами ворону. И не просто захотел, а с помощью мамы и папы вернул птицу к жизни. Для этого от него потребовались и мужество, и терпение, и смекалка, а главное доброта и любовь. Написанный в лучших традициях отечественной прозы рассказ Максима Яковлева тонко передает душевное состояние ребенка, то, как он воспринимает окружающий мир, учится бережному и ответственному к нему отношению.
Отношение к животным в семье — главная тема этого выпуска детской серии. Когда Настя и Никита в качестве игрушки решили использовать домашнюю черепашку, мама, застав их за этим занятием, возмутилась. «Но мы же не хотели ей ничего плохого!» — оправдывались ребята. В тот же вечер перед сном мама прочла им рассказ «Черныш». Это — история котенка, который появился на свет и жил в доме, где ему не всегда были рады, где он порой, казалось, даже мешал. Но когда однажды Черныш пропал, тревога охватила всех… К счастью, конец у этой истории оказался благополучным.
Первое жизнеописание в рубрике «Биографии», с которым знакомятся маленькие читатели детской серии журнала «Фома», посвящено Сергию Радонежскому. Однажды Настя и Никита играли в волшебников. Им сильно хотелось чего-нибудь необыкновенного. С людьми, считали они, такого не случается. И тогда папа протянул им стоявшую на столе иконку: «Раз уж вас так занимает всё удивительное, то вот вам удивительнейший человек». События жизни великого святого русской земли, свидетельства его роли в истории России, его духовные подвиги, происходившие с ним чудеса, — всё это, под пером известного православного писателя Максима Яковлева, складывается в очень зримые, объемные и волнующие картины, объединенные образом Великого Молитвенника и Заступника Земли Русской.
Номинировано в литконкурс «Тенета-2002» в номинации «Рассказ».Рассказ был издан в сборнике «Русские» (М., 2013).
О детстве и отрочестве преподобного Сергия Радонежского, о той Руси, о её узловом времени…
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.