Ни слова о любви - [88]

— Здравствуйте! — приветствовала их Сабина. — Отличный день для спорта!

Упитанный мужчина в зеленом комбинезоне бросил на нее похотливый взгляд.

— А-а, так это вы! Я видел сегодня утром, как вы бегали по пляжу!

Сабина тут же почувствовала на себе тревожный взгляд крупной блондинки в меховой шапке. «Женщина на пороге менопаузы, когда-то была красоткой местного масштаба, а сейчас живет в беспрестанном страхе, как бы муж не сменил ее на вариант помоложе. Впала в зависимость от ботокса и от пластического хирурга, который посоветовал ей вагинопластику, но она пока не решилась», — включилось воображение писательницы.

— Ах, да-да, это могла быть и я, — ответила она с улыбкой, посылая эту улыбку в первую очередь блондинке. — Я бегаю каждое утро, по крайней мере стараюсь.

— Сразу видно, что вы в форме. Икры у вас, как у молодой кобылицы! — Зеленый комбинезон с удовольствием выпятил грудь.

Сабина поперхнулась, силясь сдержать смех. Блондинка враждебно зыркнула на нее, и Сабина сочла за лучшее попрощаться и исчезнуть в конторке. «Молодая кобылица, — подумала она, тяжело опускаясь в кресло. — Боюсь, скорее старая кляча».

К ее удивлению, ощущение безысходности, возникшее после разговора с издателем, бесследно испарилось. «Может быть, именно в этом и заключается зрелость? — подумала Сабина, прежде чем сосредоточиться на оформлении заказа на морепродукты у оптовой компании. — Когда ты готова пожертвовать очень многим ради того, чтобы никто не указывал, что тебе делать…»

Шли дни, и Сабина перестала даже думать о неприятностях, ожидающих ее в связи с претензиями заказчиков. Ей столько приходилось успевать! Домой она обычно возвращалась теперь поздно вечером, сразу же бросалась в постель и буквально за несколько секунд погружалась в глубокий сон. Но дело того стоило: было похоже, что «Афродита» все же не пойдет на дно. Постояльцы не уезжали раньше времени, все время бронировались новые номера, а Сабина справлялась с пансионатом неожиданно успешно. Из закромов памяти она даже извлекла обрывки знаний после тренингов, которые проходила сто лет назад, когда еще работала в газете, — в том числе и по управлению персоналом. Сейчас эти фрагменты ей очень даже пригодились. Кроме того, складывалось впечатление, что у нее просто талант к этому делу, хоть оно и нелегкое.

Коллектив сразу же принял Сабину, полюбил и, что самое важное, проникся к ней уважением. Она умела так обратиться к ним — точно капитан корабля к экипажу во время шторма, — что они чувствовали себя спаянной командой, которая противостоит превратностям судьбы. Ведь, по сути, так оно и было — они вместе преодолевали немалую бурю. Впридачу и ремонт наконец сдвинулся с места, когда Сабина попросила помощи у пана Збыха, шефа бригады, которому была обязана чудесной метаморфозой своего дома. Строитель, выслушав катастрофическую историю о мрачном завершении сочельника, думал недолго.

— Пз-звольте… давайте поступим вот как. У меня сейчас есть несколько заказов в окрестностях — в основном отделочные работы, зима ведь на дворе. Но если я отправлю к вам двоих-троих парней, чтобы они у вас потрудились, это не слишком мне повредит. За счет фирмы. Надо друг друга поддерживать, верно?

Не будь это разговор по телефону, Сабина крепко обняла бы его.

Двое старших детей Загоракисов после зимних каникул вернулись в школу и детский сад соответственно, а малыша Гжеся на целый день забирала к себе пани Ханна, счастливая, что у нее снова есть занятие: долгие годы она держала пансионат и напрочь отвыкла от безделья, а теперь, выйдя на пенсию, не могла придумать, чем заполнить свое время. Однако организация повседневной жизни детей вовсе не была простой: кто-то должен был всю эту стайку развозить и привозить домой. Сабина не хотела слишком уж эксплуатировать своих подчиненных — боялась, что они, не дай бог, уйдут, не выдержав напряжения. Уже ведь бывало подобное — к примеру, в разгар сезона, не сказав, как правило, ни слова, исчезала только что нанятая официантка.

К счастью, благодаря замечательным жителям городка, прежде всего верной Янке, которая доблестно — сама или с помощью своих близких — забирала детей Каси из школьной продленки и детского сада, все как-то шло своим чередом. Борис — пришлось попросить о помощи и его — тоже оказался на высоте: каждое утро он загружал всю троицу в машину и развозил кого в школу, кого в садик, а кого к пани Ханне, чей дом стоял за несколько километров от «Афродиты». При этом он еще успевал следить за тем, чтобы дети не растеряли своих бутербродов, сменной обуви, рюкзаков и игрушек.

Несмотря на невзгоды, а быть может, как раз благодаря их преодолению, Сабина с каждым днем все теснее срасталась с «Афродитой». Она ощущала себя нужной, ее переполняло неизведанное доселе чувство, что она делает действительно значимое дело. Она по-настоящему полюбила новую работу и сотрудников. Особенно одного из них.

Порой Сабина задумывалась, не эндорфины ли, выделяемые ее мозгом при мысли о встрече с Борисом, подпитывают энтузиазм, с которым она каждое утро продирается по сугробам на работу. Ведь когда они виделись в пансионате, атмосфера начинала искриться от сексуального напряжения, которое они разряжали украдкой, скрываясь от чужих взглядов. Искусством маскировки они овладели в совершенстве. Пока что никто не смекнул — по крайней мере, ей так казалось, — что эти едва заметные прикосновения к ее плечу, когда Борис проходил мимо, были вовсе не следствием его неуклюжести, а элементом тайного любовного ритуала.