Ни пенсом больше, ни пенсом меньше - [67]

Прислушавшись, как бешено стучит его сердце, он впервые понял, через что прошли Жан-Пьер и Робин. Казалось, что с момента их первой встречи — всего три месяца назад — минула целая жизнь. Стивен улыбался при мысли, что, стремясь победить Харви Меткафа, они очень сдружились. Он, как и Джеймс, начал втайне восхищаться Харви, все больше и больше убеждаясь, что Меткафа можно перехитрить, когда он на чужой территории. Стивен позволил себе проваляться в постели ещё часа два. Когда солнце поднялось над верхушками самых высоких деревьев, он встал, побрился, медленно и тщательно оделся, продолжая обдумывать предстоящий день.

Стивен старательно подгримировал лицо и теперь выглядел лет на пятнадцать старше. На это у него ушло довольно много времени, и он даже задался вопросом, так ли долго по времени женщины мучаются перед зеркалом, чтобы достигнуть противоположного эффекта. Стивен надел роскошную алую мантию доктора философии Оксфордского университета. Его всегда забавляло желание Оксфорда отличаться от других. Во всех остальных университетах почётное звание доктора философии писалось «Ph.D.», а в Оксфорде — «D.Phil.». Он внимательно осмотрел своё отражение в зеркале.

«Если уж это не произведёт впечатления на Харви Меткафа, то ничто другое тоже не произведёт».

И что было не менее важно, Стивен имел полное право носить эту мантию. Он сел перечитать красное досье ещё раз. Он так часто читал эти плотно напечатанные страницы, что практически знал текст наизусть.

На завтрак Стивен не пошёл. Сейчас он выглядел лет на пятьдесят и, без сомнения, вызвал бы недоуменные вопросы коллег, хотя, возможно, профессора постарше и не заметили бы ничего необычного в его наружности.

Выйдя из колледжа, он сразу же затерялся в яркой толпе, неотличимый среди тысячи с лишним выпускников, одетых как средневековые архиепископы. Сегодня совсем несложно было остаться неузнанным. Это обстоятельство, а также то, что непонятные традиции древнего университета ошеломят Харви, были причинами, почему для своего сражения Стивен выбрал «Энкению».

Он пришёл в отель «Рэндолф» в 9.55 и, представившись одному из коридорных, как профессор Портер, попросил позвать мистера Меткафа. Стивен остался ждать в кресле в вестибюле, а молодой человек побежал за Харви и вскоре вернулся с ним.

— Мистер Меткаф — профессор Портер.

— Благодарю, — сказал Стивен, мысленно наказав себе вернуться и дать коридорному чаевые. Это не будет лишним, хотя он просто выполнил свою работу.

— Доброе утро, профессор, — поприветствовал его Харви, присаживаясь в соседнее кресло. — Может, объясните мне, во что я ввязался?

— Значит, так, — начал просвещение Стивен, — официально «Энкения» начинается, когда все знаменитости университета закончат завтрак в Джезус-колледже. Этот завтрак состоит из шампанского и клубники со сливками и называется «Пожертвование лорда Натаниела Кру».

— А кто такой этот лорд Кру? Сам-то он будет на завтраке?

— Сам нет, только его душа. Сей великий человек уже триста лет как умер. Лорд Натаниел Кру был одним из докторов, преподававших здесь, и епископом Даремским. Он учредил ежегодное пожертвование университету в размере 200 фунтов в год на завтрак и на речь, которую мы услышим позднее. Конечно, эта небольшая сумма теперь не покрывает расходы из-за роста цен и инфляции, поэтому университет доплачивает из своего кармана, но традицию бережно сохраняет. После завтрака состоится парад и торжественная процессия к Шелдонскому театру.

— А что там?

— Тогда начнётся самое волнующее событие дня: представление дипломантов для награждения почётными дипломами.

— Кто они такие? — поинтересовался Харви.

— Дипломанты? Ну, это выдающиеся мужчины и женщины, которых выбирают старшие члены университета для награждения почётными дипломами Оксфорда, — ответил Стивен, посмотрев на часы. — Извиняюсь, но нам пора идти: чтобы занять удобное место на пути, откуда будет хорошо видна процессия.

Стивен поднялся и повёл гостя из отеля на Броуд-стрит. Они остановились напротив Шелдонского театра. Полицейский, увидев алую мантию Стивена, расчистил для них отличное место. Через несколько минут из поперечной Тэрл-стрит показалась процессия. Полиция остановила все уличное движение и отодвинула зрителей на тротуар.

— А кто эти парни впереди с дубинами в руках? — заинтересованно спросил Харви.

— Это университетские маршалы и беделы[42]. В руках у них булавы, чтобы охранять процессию канцлера.

— Господи, от кого тут охранять-то? Это же не Центральный парк в Нью-Йорке!

— Согласен, — улыбнулся Стивен, — но за последние триста лет так было не всегда, а в Англии традиции умирают медленно.

— А кто там, за этими ребятами-беделами?

— В чёрной с золотом мантии — достопочтенный канцлер университета Гарольд Макмиллан. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов он был премьер-министром Великобритании. Его сопровождает паж.

— Да я помню этого парня. Он пытался протащить Англию в Европу, но де Голль не захотел.

— Ну что же, можно запомнить его и за это дело. Смотрите дальше. За канцлером шествует вице-канцлер мистер Хабаккук. Он также занимает пост ректора Джезус-колледжа.