Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием - [5]

Вот как описывал последние часы первого американского президента его приемный внук – Джордж Вашингтон Кастис:

С наступлением ночи стало очевидно, что он уходит, и сам он, казалось, прекрасно понимал, что время его истекает. Он спросил, который час, и ему ответили, что уже почти десять. Больше он не говорил – перед ним расстилалось царство смерти и он знал, что час его пробил. С удивительным самообладанием он готовился умереть. Отец своей нации скончался, вытянув ноги и сложив руки на груди, без единого вздоха, без единого стона. Ни судорога, ни гримаса не подсказали собравшимся, когда благородный дух бесшумно отправился в свой дальний путь. Столь безмятежны были мужественные черты, охваченные смертным покоем, что прошло несколько минут, прежде чем собравшиеся поняли: отца-основателя больше нет.

Джордж Вашингтон, великан ростом около 190 сантиметров, потерял меньше чем за день половину всей крови. Врачи, отвечавшие за его лечение, отстаивали необходимость столь решительных мер, видя в них последнюю надежду на спасение жизни больного, и большинство их коллег поддержали это решение. Однако в медицинском сообществе звучали и протесты. Хотя кровопускание уже много сотен лет считалось общепринятой медицинской процедурой, некоторые врачи, пусть и меньшинство, сомневались в его полезности. Более того, они утверждали, что кровопускание создает риск для больного независимо ни от части тела, из которой оно проводится, ни от удаляемого объема крови, будь то пол-литра или два. По мнению этих врачей, доктора Крейк, Браун и Дик, в сущности, убили бывшего президента, без нужды обескровив его.

Кто же был прав: самые авторитетные врачи в стране, приложившие все усилия, чтобы спасти Вашингтона, или медики-маргиналы, считавшие кровопускание безумным и опасным пережитком времен Древней Греции?

По случайному совпадению в тот самый день, когда умер Вашингтон, 14 декабря 1799 года, было вынесено судебное решение по вопросу о том, полезно кровопускание для больных или вредно. Поводом для разбирательства стала статья известного английского журналиста Уильяма Коббета, жившего в Филадельфии, который заинтересовался деятельностью доктора Бенджамина Раша – самого известного и ярого сторонника кровопускания в Америке.

Блестящая медицинская, научная и политическая карьера доктора Раша вызывала восхищение у всей Америки. Он был автором восьмидесяти пяти важных публикаций, в том числе первого американского учебника по химии, начальником медицинской службы Континентальной армии, а главное – одним из подписавших Декларацию независимости. Возможно, таких достижений следовало ожидать, если учесть, что он в 14 лет закончил Колледж Нью-Джерси, который впоследствии приобрел новый статус и стал именоваться Принстонским университетом.

Раш работал в Пенсильванской больнице в Филадельфии и преподавал в медицинской школе при ней, где в период его службы учились три четверти всех американских врачей. Он пользовался таким уважением, что его называли Пенсильванским Гиппократом, и по сей день остается единственным врачом, которому Американская медицинская ассоциация установила памятник в Вашингтоне. Такая плодотворная карьера позволила ему убедить в пользе кровопускания целое поколение врачей, в том числе и тех трех, которые лечили Джорджа Вашингтона, – Крейка, Брауна и Дика. С первым Раш служил во время Войны за независимость, со вторым изучал медицину в Эдинбурге, а третьему преподавал в Пенсильвании.

Слово доктора Раша не расходилось с делом. Больше всего письменных свидетельств сохранилось о повальных кровопусканиях, которые он делал в Филадельфии во время эпидемий желтой лихорадки 1794 и 1797 годов. Иногда он проводил эту процедуру ста больным в день, из-за чего в клинике стоял зловонный запах несвежей крови и роились мухи. Уильям Коббет, обладавший пристрастием к репортажам о медицинских скандалах, был убежден, что Раш непреднамеренно убивает многих своих пациентов. Коббет взялся изучать местные списки умерших и в самом деле отметил рост смертности после того, как коллеги Раша последовали его рекомендациям и стали широко применять кровопускание. В результате Коббет объявил, что методы Раша “вносят свой вклад в сокращение численности населения Земли”.

В ответ на обвинение в неправильном лечении доктор Раш подал на Коббета в суд за клевету. Это произошло в 1797 году в Филадельфии. Всевозможные задержки и проволочки привели к тому, что дело разбирали больше двух лет, однако к концу 1799 года присяжные были готовы вынести вердикт. Главный вопрос состоял в том, прав ли Коббет, утверждая, что Раш виновен в гибели больных, поскольку делал им кровопускание, или же это клеветническое обвинение. Хотя Коббет в доказательство своей правоты и приводил списки умерших, едва ли это можно считать строгим научным анализом последствий кровопускания.

Более того, обстоятельства складывались не в его пользу. Например, суд вызвал лишь трех свидетелей, и все они были врачами, разделявшими профессиональные представления доктора Раша. Кроме того, в суде выступало семь адвокатов, а это говорит о том, что сила убеждения оказывала большее влияние, чем предоставленные доказательства. Богатство и репутация позволяли Рашу нанять лучших юристов в городе, и Коббету приходилось действовать в неблагоприятных условиях. В довершение всего на присяжных, по-видимому, повлияло то обстоятельство, что Коббет не был врачом, а Раш относился к основоположникам американской медицины, так что им казалось естественным встать на сторону последнего.