НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 27 - [90]

Кроме того, следует обратить внимание и на другой факт.

До сих пор книги, о которых шла речь, заслуживали лишь упоминания и пересказа, а ни в коем случае не прочтения (редкие исключения не в счет).

Какими бы интересными ни были высказанные в них идеи, дальше идей дело обычно не шло. Судьба книг подтвердила это со всей наглядностью: потребовался труд не одного десятка современны исследователей, чтобы выудить из безвестности запылившиеся фолианты. Тяжкий труд — промывать тонны песка и ила ради нескольких крупиц золотого песка, тех самых удивительных идей, о которых мы сообщаем лишь парой строчек!

Ясно, что такой количественный рост романов «про космос» рано или поздно должен был привести к какому-то качественному повороту. Либо космической фантастике было суждено умереть, как следует и не родившись, либо…

Не только космическая — вообще вся фантастическая литература ждала своего доброго гения, художника, который сопряг бы ее окончательно с большой литературой. Или привлек бы к ней теперь уже миллионы читателей, сделал бы в лучшем смысле слова массовой, заразив сердца молодых романтиков мечтой.

Одним таким добрым гением стал для нее Эдгар По, другим — Жюль Берн, оставившие свой след — и значительный! — ив космической фантастике.

Для таких гигантских прыжков в Незнаемое потребовалось время. Но и в период затишья продолжалась работа, кропотливая и последовательная, и когда на сцене появился Эдгар По, почва для произрастания его таланта была заботливо подготовлена безвестными предшественниками.

В 1813 году романом некоего Джорджа Фаулера дорогу в космос «открывает» американская литература — более чем за столетие до официального рождения жанра в Америке.

Первые ласточки — книга Фаулера и вышедшая спустя 14 лет книга Джозефа Эттерли (под таким псевдонимом печатался известный ученый, профессор Джордж Такер) — были названы на редкость «оригинально»: «Полет на Луну». Чем они были интересны? Практически ничем, если не считать соображений приоритета. Правда, в книге Такера впервые упоминается «антигравитационный металл, предшественник уэллсовского «кейворита». Ну и еще, пожалуй, представляет интерес тот факт, что профессор Джордж Такер заведовал кафедрой в Университете штата Вирджиния в те годы, когда там учился молодой Эдгар Аллан По…

Что ж, чудес ждали и с Луны. Она давно превратилась в старый добрый полигон фантастики, и от испытаний, которые проводили на этом полигоне писатели, действительно, можно было ждать всего, чего угодно. Читатель был приучен к мысли, что что-нибудь связанное с нашей космической соседкой да случится.

Поэтому когда в последние августовские дни 1835 года на страницах газеты «Нью-Йорк Сан» пошел с продолжением сенсационный материал о Луне, никто не заподозрил неладное. Репортаж назывался «Великие открытия в астрономии», и сообщалось в нем об открытии астронома сэра Джона Гершеля, сына знаменитого Уильяма Гершеля, сделанном в обсерватории на мысе Доброй Надежды. Судя по сообщению, обнаружены были крылатые обитатели Луны!..

Вскоре выяснилось, что весь репортаж был чистой воды розыгрышем, сочиненным журналистом Ричардом Адамсом Локком. Однако впечатление от его затеи было равносильно взрыву бомбы. Поверили абсолютно все. Здание редакции беспрерывно осаждалось возбужденными толпами, день ото дня все более многочисленными, и достать экземпляр газеты не было никакой возможности. И даже когда мистификация рассеялась, в открытие селенитов Гершелем верили еще целых два десятилетия… Этот первый образец «вотума доверия» молодой фантастике со стороны читателей вошел в ее историю как научно-фантастический рассказ Ричарда Адамса Локка «Лунная мистификация».

Итак, первые симптомы того, что космос начал «обживаться». Веком позже, когда молодой американский режиссер Орсон Уэллес в аналогичном духе решил инсценировать на радио «Войну миров», он, вероятно, знал об опыте Локка. Однако явно не учел, бутылку с каким джинном раскупоривает: начавшаяся в результате знаменитая паника 1938 года охватила все Соединенные Штаты и послужила темой не одного десятка исследований, написанных литературоведами, психологами и психиатрами.

В истории литературы шутка Локка тоже оставила свой след. Правда, заслуга тут не автора, а читателей. И не всех, а одного-единственного. Им оказался молодой американский поэт, пробовавший свои силы и в фантастике, — Эдгар Аллан По (1809–1849).

По вспоминает о мистификации Локка в серии статей под названием «Литераторы Нью-Йорка». Еще бы не вспомнить! За два месяца до выхода сенсационного материала в «Сан» небольшой журнальчик, издающийся в городе Ричмонде, опубликовал рассказ молодого По на сходный «лунный» сюжет. Это было «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля», герой которого добрался до Луны уже совершенно по моде времени — на воздушном шаре…

Сама идея воздушного шара после полета Монгольфье не казалась столь уж фантастической в глазах тогдашней читающей публики. Воздушные шары были у всех на устах — интересно, что использование их в качестве космического транспортного средства предложил не один Эдгар По. Его опередил другой замечательный поэт, на этот раз из России, Вильгельм Кюхельбекер, опубликовавший в 1824 году сатирический рассказ «Земля безглавцев» Герой рассказа, увидев в Париже воздушный шар, «вспомнил наше родимое небось, поручил себя богу и отправился искать похождений и счастия»… на Луну. Действительно, идеи не подвластны географическим границам!