— Влади, — проговорил он с трудом. — Дай мне пить.
— Держись. — Владимир дал ему напиться. — Все равно выберемся!
— Когда? Может, им мешает снежная буря?
— Вряд ли она так затянулась. Знаешь, когда они потеряли маяк? В пургу! Помешали, наверное, электрические разряды, сам знаешь, в горах это бывает. Она же, черт, не дала им сразу взлететь.
Джерри сел на скомканном алом полотнище.
— Но ведь они могли найти нас по следам!
— Следы наверняка замело, — возразил Владимир.
— Но мы проделали в снегу изрядную дыру! Уж ее-то они могли разглядеть?
— Трещину засыпало свежим снегом.
— Так что же ты мне доказываешь? — крикнул Джерри. — Что нас невозможно спасти?
Он прав, подумал Владимир. Опять я ломлюсь по прямой…
— Спасатели идут, Джерри, — сказал он спокойно. — Безусловно ищут.
— Они найдут одного Цзамбо, его хватит надолго! — Джерри говорил все громче, его черные глаза возбужденно блестели. Внезапно он оборвал речь, уставился на биоида и вскочил на ноги. — У нас есть пища! Ты видишь?
Владимир невольно оглянулся.
— Вот она, позади тебя! Полсотни килограммов съедобного миозинового белка в его мышцах! Ты понимаешь?
Ответить Владимир не успел: со стороны биоида послышался какой-то свист. Неужели он понял разговор?
— Смотри, что он делает!
Хобот был развернут и направлен на узкую расщелину, уходившую наверх. Джерри дотронулся до головы биоида и тут же отдернул руку. Из хобота со свистом вырывалась струя горячего воздуха.
— Он перегрелся! — крикнул он. — Эй, Цзамбо! Остынь, я приказываю!
— Зачем, Джерри? — вмешался Владимир. — Он же спасает нас! От тепла протаивает обвал, еще немного — и мы выберемся!
— Цзамбо греть… — послышался скрип биоида.
— Но для него это самосожжение! Миозин не выдержит и мы лишимся всего! Смотри, как под ним тает лед — он рухнет вниз! Остынь, Цзамбо!
— Цзамбо не остыть… — был ответ.
Джерри кинулся к Владимиру, схватил за ворот комбинезона.
— Надо его разобрать! Ты не веришь, что это съедобно?
— Нет, не то… — Владимир отвел его руки. — Как насчет твоей кармы? И во что перевоплотишься ты?
— Ах, вот что! Быстро же ты перестроился! Давно ли он был для тебя поганым монстром?
— Ошибаешься. — Лицо Владимира было мрачно. — И тогда он был для меня почти человеком… То, что ты предлагаешь, убийство. Почему бы тебе не подкрепиться моим филе?
Свист воздуха не прекращался. Из расщелины валил пар, безостановочно лилась вода.
— А если бы это был пес, верный друг, понимающий, но не говорящий? Ты бы умер с голоду рядом с ним?
— Да, — ответил Владимир твердо.
— Но это просто говорящая машина, пойми! Съесть кожаный сальник насоса — это тоже каннибализм?
— Не валяй дурака, Джерри! Неважно, из чего он сделан. У него есть личность, вот что важно. — Сам того не замечая, он повторил сказанное Джерри там, на поляне.
Они встали друг против друга, расставив ноги, полусогнув руки.
— Не мешай мне, Влади! — Тон Джерри был угрожающим.
— Ты не вправе отнять у него жизнь!
— Он не живой!
— У него есть разум. И может быть, чувства.
— Ему все равно!
— Но я не могу… — Владимир почувствовал, как его захлестывает нечто, стоящее над доводами разума. — Я не позволю тебе это!
— Ты стальной рельс, ты один, а меня ждет невеста! — Джерри отскочил к стене с пистолетом в руках. — Я не намерен подыхать в этой мышеловке! — Он загнал в ствол крюк, похожий на сосновую ветку. — С дороги!
— Джерри, погоди! — крикнул Владимир, задыхаясь. — Ом-мани-падме-хум! Во имя Священного Сокровища в Цветке Лотоса — стой!
В тусклом взоре Джерри мелькнуло замешательство. Отчаянным прыжком Владимир очутился рядом, схватил за кисть, отклонив пистолет кверху. Хлопнул выстрел. Раскаленный вишнево-красный крюк, мелькнув, скрылся в расщелине. Оттуда с шумом посыпались куски льда, и вдруг словно забрезжила заря: к ним пробился дневной свет.
Оба так и застыли рядом, с вытянутыми вверх руками. Но сзади послышался треск, часть льда откололась, увлекая с собой глубоко втаявшего биоида.
— Господин… опасность… — раздался скрипучий голос и утих.
Из пропасти донеслось шипение, взвились клубы пара — все было кончено.
Ах, Цзамбо!.. Никогда еще Владимир с такой силой не испытывал жалости.
Но нужно было действовать. Через час лихорадочной работы — крюк, лестница, крюк, лестница — оба выбрались наверх и, зажмурившись, повалились в изнеможении на снег.
Потом Владимир встал, пошарил зондом, — кругом было безопасно. Пройди они метрах в трех стороной — не угодили бы в трещину. Он установил маяк, прислушался — маяк пищал успокоительно. Теперь уж скоро прилетят за ними.
Они ждали, откинув шлемы, щурясь от яркого света.
— Почему он тебя не послушался, Джерри?
— Не знаю… Такого с ними раньше не бывало. В их программе нет стимула к самопожертвованию, только защита хозяина. — Джерри помолчал. — Хотел бы я знать, во что он теперь перевоплотится…
— В человека, — сказал Владимир.
