НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18 - [50]

Маклер сделал великодушный жест:

— Это уже оплачено. А тип действительно начинает тут беспокоить всех. Он снова глупо ухмыльнулся. — Вы видите, я честен, как, собственно, вообще должно быть в делах, а в нашей отрасли доверие — душа сделки.

— Ну, прекрасно, — сказал лейтенант.

Он заказал двойное виски и задумчиво тянул из рюмки, размышляя о своем домике и розах, разведение которых должно занять его старческие годы и дополнилось бы еще кое-чем, если удастся схватить парня, которого они здесь ждали.

— Вот он, идет! — прервал его мечты маклер.

Человек среднего роста перешагнул порог заведения. У него была стандартная внешность, и вел он себя как типичный местный обыватель. Он не скользнул изучающим взглядом по залу, как это делают опытные уголовники, молниеносно регистрируя присутствующих и тут же классифицируя их, а направился беззаботно к стойке и сел, ни разу не оглянувшись.

— Разве он поистине не Неприметный? — спросил маклер, полный своеобразной гордости.

Некоторое время они молча разглядывали не очень широкую спину Неприметного.

— Мне показалось, будто его походка немножко… Ну как это?… Может быть, слишком точна, будто у него протез… — сказал задумчиво сержант.

Протез? Мэттисон аж поперхнулся. В доме старого Баткинса валялись протезы! Он повернулся к маклеру:

— Возможно, это уже чрезмерное требование — спрашивать у вас, где он живет?

— Я вам отвечу бесплатно, — сказал тот. — Этого не знает никто.

Пинкертон продолжал обобщать свои наблюдения:

— Он все время поворачивается к нам спиной. Как будто нарочно не смотрит сюда. И вообще почти не двигается. Вот, смотрите, кто-то взбирается на табурет рядом с ним, а он даже не отреагировал.

— Вот так всегда, — подтвердил маклер.

В ту же минуту Неприметный расплатился и поднялся с места.

— Скорее за ним, установите, где живет! — приказал лейтенант.

Пинкертон встал из-за стола и направился в туалет. Через некоторое время двери бара, выпустив Неприметного, снова сомкнулись.

— Я полагаю, он обычно остается здесь дольше? — спросил лейтенант.

— Сам не понимаю, — ответил маклер настороженно, — похоже, что-то должно случиться. Но здесь вряд ли найдется кто-нибудь, — он оглядел зал, — кто затеял бы заваруху.

Они подождали еще четверть часа, но все было тихо.

Тогда лейтенант попрощался.

Сержант Пинкертон, воспользовавшись не раз уже испытанным средством окном в туалете, выбрался во двор и оттуда вышел на улицу. В десяти шагах перед собой он увидел Неприметного и последовал за ним. Тот не спеша спускался вниз по улице, останавливаясь то тут, то тем и глядя на витрины и уличное движение, но ни разу не оглядывался. Преследовать его было совсем не трудно, тем более что он был в светло-серой шляпе, и к ней сержант быстро привык.

Когда Неприметный снова застыл перед одной из витрин — это была булочная, — ему, видимо, пришла в голову какая-то мысль. Он вошел в магазин.

Пинкертон проплыл мимо витрины и бросил взгляд через стекло. В лавке торчали несколько покупателей, так что у него было время прикурить сигарету. Через несколько минут появился Неприметный с пакетом в руках, но странно — он пошел очень быстро и на этот раз в обратном направлении.

Неду не пришлось долго идти за ним. Сотня шагов — и человек с пакетом уже входил в какой-то дом.

Сержант проскользнул в парадное и прислушался. Наверху, где-то на втором этаже, раздавались шаги. Потом донесся звонок. Открылась дверь, женский голос сказал: «Боже милостивый, откуда у тебя эта смешная шляпа?» И мужской голос в ответ: «Там, в лавке, мне попался один идиот, он поспорил со мной на свою шляпу, что булочки вчерашние; конечно, он проиграл…». Тут дверь закрылась.

Пинкертон как одержимый бросился обратно к булочной, но Неприметного там уже не было.

— Итак, вот она, «крепость» Джима! — сказала Джейн, когда они стояли перед огромным, похожим на оригинальную виллу, домом.

— Теперь это ваша крепость, — заметил репортер.

— К сожалению, — рассеянно добавил Чарльз. Он нажал цифровую комбинацию, но и сейчас ничего не сказал о необходимости вычесть десять дней.

У Джейн были грустные глаза, когда они проходили по комнатам, но она молчала. Чарльз на сей раз дольше пробыл в лабораториях и складах; он объяснял любопытному репортеру назначение приборов и втайне еще больше, чем раньше, восхищался многосторонностью покойного. Лишь спустя час они добрались до рабочего кабинета и сели там, слегка утомленные.

— Одного я не понимаю, — сказал репортер. — Уж если человек несет такие затраты, то это должно дать какие-нибудь результаты!

— Вы не знаете ученых, — возразила Джейн. — Они иной раз могут играть, словно дети, только игрушки у них дороже и опаснее.

— Для меня это тоже загадка, — признался Гарденер. — Прежде всего я не вижу никакой системы во многих направлениях, которыми был занят Баткинс. Должна же быть какая-то связь. Он всегда был большим любителем мастерить что-нибудь. Научное приборостроение обязано ему многими идеями. Итак, если он мастерил какие-нибудь приборы, то — какие? И где они?

— Должны существовать какие-то наброски, переписка, заказы, квитанции, — сказала Джейн. — Ты его лучше знал: он любил порядок?