Незримый поединок - [11]
Начальника оперчасти Кошелева приступ скрутил внезапно. Он обессиленно лежал на кровати, прогибая жесткую сетку. Прибежал фельдшер, пощупал пульс, живот и покачал головой:
— Аппендицит. Острый… Оперировать немедленно. Не то перитонит, считай — крышка…
«Легко сказать оперировать, — подумал начальник подразделения Резванов. — Врач в больнице, до сангородка километров сорок. Правда, есть другая дорога, короче впятеро. Но кто возьмется провести по ней машину над обрывами да по таежной глухомани?»
Резванов взглянул в окно. Прямо перед зоной была большая расчищенная площадка. Дальше — болотистая местность. А еще дальше глухо и таинственно шумела верхушками темных елей вековая тайга. Ох, тайга, тайга, если бы умела ты рассказывать… О скольких историях поведала б ты людям. Общение с внешним миром начиналось только летом, когда тусклое солнце упрямо лезло вверх над тайгой и растапливало лед на реке. Тогда начинался лесосплав, а снизу приходили тяжелые длинные баржи, груженные сушеным картофелем и мороженой рыбой.
Резванов глядел сквозь запотевшее окно. Оранжевое солнце плавало в морозной дымке. В этом неярком свете мокрые от дождя ели сверкали, будто покрытые светлячками.
«Что же делать? — мучительно думал Резванов. — Что делать? Санитарная машина вернется из ремонтной мастерской только к утру. Но ждать до утра нельзя, не дотянет до утра Кошелев. А ведь сегодня воскресенье — все вольнонаемные шоферы поразъехались».
За окном легла серая длинная тень. Потом появился человек. Он тяжело ступал по мокрой земле. Шел уверенно и твердо, с таким видом, словно все вокруг — и тайга, и вся зона — принадлежали ему лично.
Это Аверин. Или Лешка Тайга, как его называли в колонии. «Неисправимый», — махнули рукой на него воспитатели. Да и в самом деле — сколько нервов попортил он им. Побег за ним числился. Много суток провел он в бараке усиленного режима. Одним словом, «пахан». Только держался он сейчас от всех в сторонке, воровского куска не брал. А недавно начал работать. Как стало известно, причиной тому было письмо, полученное недавно Авериным. Писала женщина — откуда-то из Средней Азии. Но кто она такая и почему задумался Лешка, получив ее письмо, было неизвестно.
Много раз и раньше пытался Резванов найти «ключ» к его душе. Но ничего не получалось. На вопросы Тайга отвечал односложно:
— Ваше дело мораль читать, мое — сидеть. Я не кролик, экспериментов не люблю. Работай не работай — срок не скинут.
А когда Резванов завел разговор о смысле и цели жизни, Лешка вдруг сказал:
— Счастье, гражданин начальник, — это быстроногий олень. А мы хромые охотники…
Эта фраза была поводом для того, чтобы начать убеждать Лешку, что счастье свое он растоптал сам, счастье — это не быстроногий олень, а борьба. Резванов уже обдумывал, как он скажет сейчас об этом Лешке. Но, взглянув ему в глаза, внезапно понял, что эффекта никакого не будет. Лешка привык к «морали» и принимает наставления, как горькую пилюлю. Он ожидал эту пилюлю сейчас. А Резванов ничего не сказал. И это поразило Аверина больше всего.
А однажды… ГАЗ-51 вышел из строя. На нем возили хлеб и продукты. Запас хлеба вышел. Если фургон не пойдет, останутся сегодня ребята без хлеба. А они лес валили, мозолили руки.
Двое механиков — вольнонаемные — копались в моторе. Перепачканные, они ругались на чем свет стоит.
— Может, кто поможет из заключенных? — спросил Резванов, наблюдавший за их работой.
— Чего? — выпучил глаза механик. — Эти, что ли? — Коротким взглядом он окинул зону. — Да они только по карманам лазить мастаки…
Механик не договорил. Откуда-то появился Лешка. Лицо у него сумрачное, губы поджаты.
— А ну-ка повтори… — Лешка говорил тихо, не вынимая рук из карманов.
— Да я так… — засуетился механик под пристальным Лешкиным взглядом.
— Отваливай! — Лешка положил руку на крыло. — Слышь?
Резванов меж тем стоял недвижимо. В строгих его глазах, в самых уголках, горели искорки любопытства.
Лешка скинул телогрейку и, выхватив у оторопевшего механика разводной ключ, полез под капот. Колдовал он там с полчаса, пока не собралась толпа.
Мотор завелся. Лешка вылез. Перекинул телогрейку через плечо и пошел к бараку. Ни разу не оглянулся.
Резванов встретил его через день. Лешка сидел на скамейке и курил. Гитарист бренчал на гитаре, Лешка пел:
Песня была знакома Резванову. Как и многое из того, что поют эти люди, она была унылой и грустной.
— Вот ведь, сколько поешь, а все за душу берет. Так ведь, гражданин начальник? — прервал песню Лешка.
— Ты что, шофером работал? — спросил Резванов.
Тайга нахмурился:
— Было дело… А вы думали, я только песню о Чуйском тракте знаю?
— Какой класс?
— Чего?
— Шофер какого класса?
— Первый, — вздохнул Тайга. — «Скорую» водил когда-то…
Лешка закусил губу. Потом мигнул гитаристу. Тот дернул струны, и снова разлилось над зоной: «Он машину любимую АМО…»
Резванов поинтересовался, что за женщина написала Лешке письмо. Но тот отвечал, как всегда, односложно…
— Подельница моя. Освободилась. По одной статье проходили…
Археолог Вера Буковская при раскопках монастыря в Армении обнаруживает кусок льняной ткани с непонятными надписями и чертежом. Странная находка погружает «везучую Верочку» в кольцо динамично развивающихся событий, предсказать которые не может никто. Командор Тайного ордена хранителей Священного Копья и римский кардинал, магистр Мальтийского ордена и отставной полковник Котов, петербургский академик-востоковед Пиоровский и безжалостный итальянский специалист по «щекотливым делам» охвачены азартом охоты за утерянным тысячелетия назад артефактом.
Профессор археологии Парусников обнаруживает в Израиле захоронение Лилит – первой женщины, созданной Творцом вместе с Адамом еще до появления Евы. Согласно легенде, Лилит пыталась подчинить мир с помощью женских чар и за это была уничтожена. У еще не вскрытого учеными саркофага Лилит случайно оказывается Арина, бежавшая в Израиль от невзгод, которые обрушились на нее в Москве. Что произойдет с женщиной, которой достанется энергия Лилит? Не возникнет ли у нее желания подчинить мир своим прихотям? А если возникнет, то кто сможет остановить ее?
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Журналистка Ия одержима своей работой. Она трудится в лучшем издании города и пишет разгромные статьи под псевдонимом Великан. Девушка настолько поглощена своим делом, что иногда даже слышит и видит дотошного старца Великана внутри себя. Нормально ли слышать голоса? Ие некогда думать об этом, ведь у неё столько дел: есть своя колонка в журнале, любящий парень, сложные отношения с родителями, строгий главный редактор и новая «великанская» статья каждый месяц. Так могло бы продолжаться бесконечно, если бы не человек, который каждую минуту наблюдает за Ией, знает её привычки и слабости, одновременно завидует, ненавидит и страстно желает девушку.
Первый день на работе всегда полон волнений. Амбициозный следователь Ольга Градова приступает к новому делу. И надо же такому случиться, что жертва — ее знакомый. Коллеги девушки считают, парень покончил с собой под воздействием наркотиков. Но она уверена: речь идет об убийстве. Окунувшись с головой в расследование, Ольга выходит на след бандитов. Но вопросов больше, чем ответов. Подозреваемых несколько, и у каждого есть мотив. Кто-то хочет получить выгоду от торговли наркотиками, кто-то — отомстить за давнее убийство криминального авторитета.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.