Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [24]

Действуют, примерно, две механизированные дивизии, вооруженные до зубов. Питание и боеприпасы сбрасываются им с транспортных самолетов, но основное питание берут при помощи реквизиции скота, свиней у населения. Говорят, доставайте питание для немцев, а у них у самих ничего нет. Я беседовал с некоторыми крестьянами, они говорят, что немцы все перерыли — узел, в который мы сами лет 10 не заглядывали, и тот разрыли.

Отбирают советские деньги, для какой цели не знаю. Был такой случай: купили петуха немцы у одной старухи и предлагают советские и немецкие деньги. Она берет советские, а ее за это револьвером по голове, зачем не те деньги взяла. Не помню, в какой деревне это было.

Говорят, якобы в Гдове открыто несколько немецких магазинов, где продаются товары на советские и на немецкие деньги. 10 рублей равняются пфеннигу. Крестьяне не ходят в эти магазины.

Партизаны проводят еще одну большую работу: по гдовским и полновским лесам шатается много красноармейцев, отбившихся от своих частей, ходят даже взводами и ротами. Партизаны выводят их в расположение наших частей.

Есть случаи, когда красноармейцы идут добровольно сдаваться немцу в плен, якобы для того, чтобы не умереть с голоду, но немцы все равно пленных не кормят. Это не массовое явление, а единичные случаи, о которых рассказывают крестьяне.

Крестьяне говорили, что на станции Ям, в лесу несколько тысяч мотоциклов и автомобилей без горючего и там расположен какой-то штаб. Есть штаб в Лядах, в Гдове и в Ям. Район Чернова и Гдова наши самолеты ночью несколько раз бомбардировали, и, может быть, эти штабы перестали существовать.

В лесах партизаны находят массу немецких самолетов и поджигают их, а летчиков забирают в плен или расстреливают. Я сам видел два немецких самолета в глухом лесу.

Сейчас отряд будет действовать в Лядском, Осьминском и Лужском районах. Воинские части дают мины, запалы, патроны, бронебойные и зажигательные. Значит, боеприпасами отряд снабжен. Обещали дать столько, сколько нужно.

От лейтенанта Литвинова привез письмо. Передал генерал-лейтенанту Степанову.

Забыл еще вот что сказать: особенно остро ощущается отсутствие медикаментов. Перевязочный материал расходуется выше всякой нормы потому, что немцы стреляют разрывными пулями. Если пуля попадает в центральную часть тела, то получается очень большая рана. Это первое. Второе: многие болеют дизентерией, так как приходится пить болотную гнилую воду. 70 % из нашего отряда болеют дизентерией. Затем необходимы противопростудные средства.

Весь запас медикаментов израсходовали в течение недели. Индивидуальных пакетов у партизан нет».

В последующие три года как штаб партизанского движения, так и УНКВД будут упорядочивать описанный хаос и сумеют, в конце концов, создать из разрозненных отрядов и групп мощные и боеспособные партизанские бригады, сыгравшие значительную роль в освобождении Ленинградской области от немецких оккупантов.

«Первые ласточки» тайной войны

На третий день войны, 24 июня 1941 года, вышло Постановление СНК СССР о борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой зоне. Постановлением Ленинградского обкома ВКП(б), датированным 25 июня, партийные организации на местах обязаны были включиться в новый для них вид организаторской деятельности. В тот же день, 25 июня, был издан и соответствующий приказ УНКВД ЛО во исполнение приказа НКВД СССР.

Уже 5 июля немцы вступили на территорию Ленинградской области. Их разведывательные органы, и прежде всего разведка штаба 18-й армии, активизировали свою подрывную деятельность, в массовом порядке направляя в наш ближний и дальний тыл разведывательно-диверсионные группы. В одних случаях группы выдвигались на небольшие расстояния на подвижных транспортных средствах, в других — забрасывались самолетами. Агентура снабжалась портативными радиопередатчиками, фиктивными документами, оружием, боеприпасами, продовольствием и крупными суммами советских денег.

Приказом предписывалось создать оперативные группы, в 24 часа организовать при городских и районных отделах-отделениях НКВД истребительные батальоны, численностью 100–200 человек каждый, и об исполнении донести телеграфом.

Начальниками истребительных батальонов следовало назначать надежных и боевых оперативных работников НКВД, преимущественно из пограничных и внутренних войск, и оперативных работников милиции, комплектовать батальоны проверенными, смелыми и владеющими оружием коммунистами, комсомольцами, советскими активистами без отрыва их от постоянной работы.

В колхозах, совхозах и на предприятиях в районе деятельности батальона создавались группы содействия, которые должны были информировать командиров, а иногда, в зависимости от конкретной обстановки, и отдельных бойцов о появлении парашютных десантов и диверсантов противника в районе деятельности истребительного батальона. Группы содействия постоянно проходили инструктаж, чтобы быть в курсе обстановки, а также знать о всяком вновь появившемся разыскиваемом диверсанте.

Кроме специальных групп содействия, начальникам батальонов, а также бойцам следовало установить связь с населением, с партийными, комсомольскими и пионерскими организациями. В качестве наблюдателей использовались пастухи, лесники, путеобходчики железных дорог, ремонтные рабочие шоссейных дорог и др., которых надлежало соответствующим образом проинструктировать — в этой работе батальоны опирались на сотрудников сельской милиции.