Незримые поединки - [12]

…Вечер 29 апреля. Весна в разгаре. Лучи заходящего яркого солнца разноцветными бликами играли на оконных стеклах. С моря неслась перекличка пароходов, из ближайшего парка — пение птиц; заметно ожили и городские улицы. У Латышского театра начала собираться публика. Близился час начала спектакля. Гуден и Хинценбергс тоже пришли сюда. Именно здесь, у театра, после окончания спектакля у них должна была состояться встреча с одним из большевиков. Они не знали, что шпики сыскного отделения тоже здесь.

В антракте многие вышли в фойе. Гуден и Хинценбергс остановились у окна недалеко от выходной двери. Незаметно к ним подошли несколько мужчин в штатском.

— Пройдемте, — негромко сказал один из них. Это были полицейские.

Отто выхватил из кармана пистолет и выстрелил в стоявшего слева мужчину, бросился к выходу. За ним последовал и Гуден. Кто-то из шпиков подставил ногу, Отто споткнулся и, падая, выстрелил еще, но промахнулся.

Дамы и барышни, тесня друг друга, с визгом и криками бросились в зал. Их спутники, из тех, что посмелее, глазели с любопытством на образовавшуюся у входной двери свалку.

Через несколько минут шпики отобрали у Хинценбергса оружие и связали ему руки. Петр успел все-таки выскочить на улицу, но там тоже дежурили люди из сыскного отделения Грегуса.

В ту же ночь в квартирах, где жили Петр Гуден и Отто Хинценбергс, жандармы произвели обыск. А утром на стол начальника сыскного отделения полиции легла стопка бумаг, именуемых в жандармских документах «вещественными доказательствами, приложенными к дознанию по обвинению Отто Хинценбергса».

Среди них особое внимание Грегуса привлек рукописный журнал на латышском языке с символическим названием «Утренняя заря».

Полиции удалось обнаружить хорошо оборудованную подпольную типографию, ликвидировать склады бумаг, печатных партийных изданий, оружия и боеприпасов. Только одних брошюр к моменту обыска хранилось 16 400 экземпляров.

Прошло две недели после ареста О. Хинценбергса. Начальник сыскного отделения пишет в докладной:

«…содержащийся под стражей в Рижском исправительном арестантском отделении… крестьянин Прауленской волости Бенденского уезда Отто Гинцинбергс[28], 17 лет, обвиняется в соучастии в устройстве нелегальной типографии в доме № 118, кв. 63 по Романовской улице…».

Хотя тюрьмы были переполнены, политических заключенных царская охранка предпочитала содержать в одиночных камерах. Только через полгода был объявлен приговор. О. Хинценбергса и его двух старших товарищей приговорили к смертной казни. Семнадцать дней и ночей Отто сидел в камере смертников. Казнь ему была заменена восьмилетним тюремным заключением.

Отто Хинценбергсу было объявлено, что после отбытия наказания ему запрещалось жить в течение двух лет в столичных и университетских городах, а также в городах Юрьеве, Шлоке, Либаве. В марте 1910 года его перевели из Риги в верроскую тюрьму. За четыре года О. Хинценбергс побывал в двенадцати тюрьмах России. Но ни одиночные камеры, ни издевательства надзирателей не сломили боевого духа юного революционера.

Оказавшись на свободе, Отто Хинценбергс уезжает за границу. Германия, Голландия, Швейцария — таков маршрут его первой эмиграции. На более продолжительное время Отто остановился в городке Берне.

Здесь он встретился и подружился с одним из ближайших соратников В. И. Ленина — Анатолием Васильевичем Луначарским, который очень высоко ценил деловые качества латышского революционера.

О. Хинценбергс участвует в известном бернском совещании, на котором Владимир Ильич Ленин выступил с докладом об отношении к империалистической войне. Отто был в числе тех, кто голосовал за поддержку ленинских тезисов о войне.

В Берне О. Хинценбергс осуществил свою давнишнюю мечту: приступил к изучению химии и естественных наук в бургдофском техникуме.

Здесь О. Хинценбергс встретил очень милую девушку — курсистку Марию Шноль. Вскоре она стала его женой и другом.

Но самое главное — именно здесь, в Берне, Отто Хинценбергс прошел большую политическую школу под влиянием заграничных большевистских групп.

В красивом, но чужом городе Отто так и не смог найти постоянной работы, а случайные заработки едва давали ему возможность свести концы с концами. И в августе 1915 года он вместе с женой вернулся на родину.

Февральскую революцию Хинценбергс встречает в Петрограде, откуда по решению Петроградского Совета был командирован на юг России. Там он помогает местным большевикам организовать Советы. В декабре 1917 года Отто Петрович Хинценбергс приезжает в Воронеж.

Обстановка в городе и губернии была сложной. Недобитые буржуи, бежавшие из Петрограда и Москвы, белогвардейцы, кулаки, эсеры, бандиты… Они объединялись в шайки, устраивали саботажи, готовили покушения на партийных и советских работников, вынашивали планы о вооруженных выступлениях против власти рабочих и крестьян.

Хинценбергсу предстояло жить и работать в этих условиях.

Огромная жажда деятельности, преданность революции и высокое чувство ответственности за порученное дело помогли Отто Петровичу быстро завоевать доверие воронежских большевиков. Сначала его избирают членом губернского комитета, а затем вводят в состав президиума губкома партии.