Незримые Академики - [14]

– Вы всерьез предлагаете раздавать звания за обыкновенную физическую силу? – уточнил заведующий кафедрой бесконечных штудий.

– Конечно, нет! Я всерьез предлагаю раздавать звания за выдающуюся физическую силу! Позвольте напомнить вам, что в течение пяти лет я сам выступал в гребной команде университета и получил Коричневый кубок.

– И какой тебе от него прок?

– Такой, что на моей двери написано «Аркканцлер». Помните почему? В то время университетский совет пришел к весьма разумному выводу, что, возможно, настала пора избрать аркканцлером человека, который не глуп, не безумен и не мертв. И мне все-таки приятно думать, что лидерские навыки, тактическое мышление и изобретательное жульничество, которым я научился на реке, сослужили мне здесь изрядную службу, хоть и трудно назвать их определяющими признаками. Таким образом, за грехи мои – я их не помню, но, несомненно, они были тяжкими – я оказался в верхних строках списка, который состоял… из одного кандидата. Можно ли сказать, что это был выбор из трех сыров, мистер Тупс?

– Да, аркканцлер.

– Это так, на всякий случай. – Чудакулли подался вперед. – Господа, завтра утром, точнее, сегодня утром я намереваюсь решительно заявить Витинари, что Незримый Университет намерен сыграть в футбол. Эта обязанность падает на меня, ибо я первый среди равных. Если кто-либо из вас желает попытать счастья в Продолговатом кабинете, достаточно только сказать.

– Витинари что-нибудь заподозрит, – сказал заведующий кафедрой бесконечных штудий.

– Он вечно что-нибудь подозревает. Поэтому он до сих пор патриций. – Чудакулли встал. – Объявляю, что наша встре… наш чрезмерно затянувшийся перекус… окончен. Тупс, ты пойдешь со мной.

Думминг заспешил следом, прижимая книги к груди и радуясь возможности убраться из Необщей комнаты, пока гнев собратьев не обратился на него. Тот, кто приносит дурные вести, обычно не пользуется всеобщей любовью, особенно если дурную весть подают без гарнира.

– Аркканцлер, я… – начал он, но Чудакулли поднес палец к губам.

Несколько мгновений стояла абсолютная тишина, а потом послышалась возня, как будто в комнате началась молчаливая драка.

– Молодцы, – сказал Чудакулли, шагая по коридору. – Я гадал, сколько у них уйдет времени на то, чтобы осознать, что они, возможно, сегодня в последний раз видят нагруженную доверху тележку с едой. Я испытываю сильнейшее искушение спрятаться и посмотреть, как они, с тяжело нагруженными мантиями, разбредутся прятать запасы.

Думминг уставился на него.

– Кажется, вы радуетесь, аркканцлер?

– Ох, боги, нет, конечно, – сверкнув глазами, ответил тот. – Как ты мог такое подумать? И потом, через несколько часов мне предстоит сказать Хэвлоку Витинари, что мы собираемся нанести ему личное оскорбление. Когда необразованные мужланы отрывают друг другу ноги – это одно дело. Но вряд ли он обрадуется, узнав, что мы намерены присоединиться.

– Да, сэр. Э… есть еще одна проблемка, сэр, небольшой вопрос, если можно… кто такой Натт?

Думмингу показалось, что пауза была длиннее необходимого. Наконец Чудакулли произнес:

– Если не ошибаюсь…

– Он работает в свечном подвале, сэр.

– Откуда ты знаешь, Тупс?

– Я выплачиваю жалованье, сэр. Свечной служитель говорит, этот Натт как с неба свалился в один прекрасный день и напрямую заявил, что хочет работать за самую низкую плату.

– И?

– Больше мне ничего не известно, сэр. Я не знал бы и этого, если бы не расспросил Смимза. Смимз говорит, Натт смирный парень, но немного странный.

– Значит, здесь он придется ко двору, не так ли, Тупс? Более того, уже пришелся, насколько я понимаю.

– Да, сэр, с ним никаких проблем нет, но он, если не ошибаюсь, гоблин, а вы же знаете, что есть своего рода странная традиция – когда в Анк-Морпорке появляется первый представитель новой расы, он обычно начинает в Страже…

Чудакулли громко откашлялся.

– Основная проблема со Стражей, Тупс, заключается в том, что они задают слишком много вопросов. И давай не будем их к этому побуждать. – Он посмотрел на Думминга и, казалось, пришел к какому-то решению. – Тебя ждет блистательное будущее в Незримом Университете, Тупс.

– Да, сэр, – мрачно отозвался Думминг.

– В таком случае советую тебе выкинуть мистера Натта из головы.

– Прошу прощения, аркканцлер, но так же нельзя!

Чудакулли попятился, словно на него вдруг набросилась овца, до сих пор пребывавшая в состоянии глубокой комы. А Думминг продолжал – потому что если ты бросаешься с вершины утеса, остается надеяться лишь на то, что закон притяжения внезапно отменят.

– В Незримом Университете у меня двенадцать должностей, – сказал он. – Я занимаюсь бумажной работой и веду счета. Я делаю все, что требует хоть каких-нибудь усилий и ответственности! И я продолжаю это делать, даже несмотря на то, что в Коксфорде мне предложили должность казначея! И таксу! И я имею в виду не кривоногую собаку, а деньги за работу! Ну? Теперь-то. Вы. Готовы. Мне. Довериться? Что такого особенного в Натте?

– Этот подлец пытался тебя переманить? – уточнил Чудакулли. – Больней, чем быть укушенным змеей, иметь неблагодарного декана! Он что, ни перед чем не унизится? И сколько же…