Незнакомка в зеркале - [57]

У меня перед глазами встает кровавый образ, который периодически являлся мне последние два года. Значит, это все-таки было воспоминание. К горлу подкатывает тошнота, и прежде чем я успеваю встать и пойти в ванную, меня рвет на ковер.

Джулиан моментально подхватывает меня и ведет наверх, в спальню. Укладывает меня на кровать, приносит влажное полотенце и накрывает им мой лоб.

– Почему я не в тюрьме? Разве ты не вызвал полицию?

– Нет-нет. Ты была не в себе. Голоса заставили тебя сделать это. Я бы никому не дал забрать тебя.

– А что ты сделал с ее… ее телом?

– Сделал все как надо. Большего тебе знать не нужно. Достаточно на сегодня. Врача отменим. Ты должна отдохнуть.

Он идет в ванную и возвращается со стаканом воды и двумя таблетками.

– Вот, прими. Это поможет заснуть. Потом еще поговорим.

Я глотаю таблетки и сворачиваюсь в позе эмбриона, подтянув одеяло к самому подбородку. Я хочу уснуть и не проснуться. Я убила несчастную женщину, чье единственное преступление состояло в том, что она помогла мне привести в этот мир Валентину. Мне бы в худших кошмарах не приснилось, что мое прошлое может быть таким черным, что я самый настоящий убийца. Не знаю, как мне с этим жить. Я снова начинаю плакать и поворачиваюсь к Джулиану.

– Ты должен защищать от меня Валентину. Я не хочу причинить ей зла.

– Послушай меня, Кассандра. Мы найдем способ, как заставить голоса замолчать.

Но я уверена, они не замолчат никогда, а даже если и так, я не смогу жить нормальной жизнью. Теперь, когда я знаю, что наделала, ничто для меня не останется прежним. Я начинаю говорить это Джулиану, но внезапно мои веки тяжелеют, и я чувствую, как проваливаюсь в сон. Завтра Рождество, и последнее, о чем я успеваю подумать, – это надежда уснуть навечно.

49. Блайт

Блайт кончила заворачивать купленный в последний момент подарок и положила его под елку к остальным. Когда она узнала, что Дарси приедет домой на Рождество, она пошла и выбрала для нее прелестный шарф «Эскада». Скоро Дарси с отцом придут ужинать, Блайт пригласила еще Хейли и Гэбриела. Сначала она хотела ограничиться легким обедом на двоих, но, подумав, пришла к выводу, что это должно быть семейное мероприятие. В конце концов, их семьи всю жизнь дружили, так почему не собраться вместе и не поддержать друг друга в эти праздники, которые для всех обещали быть трудными? Гэбриелу она сказала об этом как бы между прочим, он не особо отреагировал, и она расценила это как молчаливое одобрение.

Две недели назад Гэбриел съездил в Бостон, и с тех пор Блайт нечасто его видела. В галерее он был, как всегда, приветлив и любезен с покупателями, но в личной жизни сделался замкнутым. Даже обедал один, в офисе, и придумывал отговорки каждый раз, когда Блайт звала его на ужин. Она не вытягивала из него подробности поездки в Бостон, но он сказал, что с Эддисон действительно все кончено. Она догадывалась, что Хейли он рассказал больше, но не вторгалась в доверительные отношения брата и сестры. Ей достаточно было знать, что он не стал держать все в себе.

Блайт включила гирлянду из лампочек и отступила на несколько шагов, чтобы оглядеть елку и красиво упакованные подарки. Ей вспомнилось Рождество несколько лет назад, когда мама Дарси была жива, дети были вместе и никто не знал ни о какой Эддисон Хоуп. Она вздохнула: «Как все изменилось».

– Красота, – сказал Тед, входя в комнату и обнимая Блайт. – Сколько раз мы радовались Рождеству в этом доме!

Блайт прижалась к его плечу:

– Да.

Они постояли молча, и Блайт мысленно поблагодарила Бога за этого чудесного человека и все, что они делили вместе все годы совместной жизни.

Их заставили обернуться голоса.

– Похоже, праздник начался, – сказал Тед.

Блайт повернулась, и тут в комнату вошли Хейли и Дарси.

– Привет!

Она протянула к ним руки, приглашая обняться. Потом, не отпуская Дарси, отступила на шаг и одобрительно на нее посмотрела.

– Дарси, ты замечательно выглядишь! Я так рада, что ты смогла приехать домой на Рождество.

– И я рада. Мне тяжело было думать, что папа будет совсем один, хотя он и говорил, мол, оставайся в Англии, все в порядке.

– А где, кстати, твой отец?

– Он не придет, простите. Целый день чихал и кашлял. Решил, что подхватил простуду, и побоялся всех заразить. Но просит извинить его и передает вот это.

Она протянула Блайт деревянный ящичек из магазина деликатесов, перевязанный большим золотым бантом.

– Большое спасибо. Жаль, что ему нездоровится. Мы так хотели с ним повидаться.

– Я позвоню ему завтра, – сказал Тед. – Уж когда он выздоровеет, точно встретимся.

– Ну что, давайте сядем и выпьем по стаканчику. Кто будет эгг-ног? – спросила Блайт.

– Ваш знаменитый самодельный эгг-ног? Кто же откажется! – сказала Дарси.

– Все садитесь, – велела Блайт.

Но Хейли осталась стоять:

– Мы поможем с ужином, мам.

Кухня насквозь пропахла соблазнительной смесью ароматов, сочившихся из духовки, где томилась индейка со сладким картофелем. Жар камина наполнил комнату уютом и радостью. На каминной полке стояли незамысловатые жестяные ясли, которые Блайт смастерила, когда дети были еще маленькие. Тед откупорил бутылку калифорнийского каберне, чтобы подышало, а Блайт под смех и болтовню разлила поварешкой эгг-ног. Дарси развлекала их историями о том, как осваивалась в Лондоне.