Незнакомка в зеркале - [2]

– Пап, расскажи еще раз, как вы с мамой женились.

Валентина уютно устроилась рядом с Джулианом и прильнула головой к его груди. Она широко улыбалась, ее зеленые глаза блестели в кольце пушистых ресниц, таких же угольно-черных, как волосы.

Он наклонился и поцеловал макушку семилетней дочери. Его снова накрыло знакомое чувство утраты, но он проглотил комок в горле и начал:

– Это был чудесный ноябрьский день, сплошное солнце. Мы поженились прямо здесь, в этом доме, в большой гостиной. Мама не разрешала мне смотреть на нее, и на свадебное платье тоже, пока не началась церемония. Сказала – дурная примета.

Джулиан улыбнулся воспоминаниям. Кассандра категорически настояла на том, чтобы не видеться с утра до самой церемонии.

– Ты что, действительно веришь в дурные приметы? – спросил он.

Кассандра посмотрела на него, широко раскрыв глаза, и ответила, что это на всякий случай. Джулиан считал себя рациональным человеком науки, а медицинская карьера показывала, что удача не имеет никакого отношения к тому, как протекает жизнь. Но он решил уступить.

– Дальше, пап, – подтолкнула его Валентина.

– Ну да. Так вот… Это была очень маленькая свадьба, горстка друзей и твой дедушка. Молоденькая студентка с музыкального факультета играла на виолончели, и под эти звуки мама вошла в комнату и направилась ко мне.

– Она была красивая?

– Да, Валентина. Очень красивая.

Тот миг воскрес у него перед глазами, заслонив собой все остальное. Кассандра замерла на пороге, под аркой. Платье из тонкой ткани с высоким воротником и длинными рукавами облегает ее стройную фигуру и спускается до полу. Она улыбается и идет через комнату, глядя ему прямо в глаза. Длинные черные волосы украшены белой гарденией, и он тронут этим любовным напоминанием о цветах, которые подарил ей, когда предлагал руку и сердце.

– Пап, еще, – потребовала Валентина.

– Хватит на сегодня, котенок. Пора спать.

Он осторожно встал с дивана, но дочка осталась сидеть.

– Ну пожалуйста, можно я еще немножко посижу?

Он наклонился, сгреб детскую ручку своей и осторожно поднял девочку на ноги.

– Увы, нет, малыш. А если бы мама узнала, что ты у меня так поздно не спишь, что бы она сказала?

Валентина помрачнела.

– Маме было бы все равно. Иначе она бы уже давно вернулась домой.

Джулиану нечего было ответить дочери. Он столько раз пытался объяснить ей, но беда в том, что никакого объяснения не было.

Он вспомнил, как видел Кассандру в последний раз, и его захлестнула привычная боль утраты и сожалений. Конечно, у них случались трудные периоды, как у любой пары. Кассандра бывала непостоянной и взбалмошной. Он старался не думать об их самой ужасной ссоре, когда они извергли друг на друга потоки таких злых слов, которых не взять назад. Он уже думал, что это конец и ему придется растить Валентину одному. Однако все чудесным образом наладилось. По крайней мере, на время. Прошло два года, как она бесследно пропала. Словно в воздухе растворилась. Но каждой частицей своего существа он верил, что ее найдут. Только это давало ему силы жить дальше. И еще Валентина, конечно. Она была вылитая мать, те же лицо и волосы, а вот губы отцовские – яркие и полные.

Джулиан подвел дочку к лестнице, и они вместе поднялись на второй этаж.

– Так, сначала зубы, потом очень короткая сказка.

– Две сказки? – попросила Валентина, подойдя к белым шкафам с книгами, стоявшим вдоль стены ее розовой спаленки.

– Мы и так засиделись, малыш. Уже поздно.

Уложив и поцеловав дочку на ночь, Джулиан неохотно отправился к себе в комнату. Еще на пороге его взгляд уперся в старинный туалетный столик, на котором спали духи и лосьоны Кассандры, точно так, как она их оставила, а рядом щетка для волос, усыпанная камушками, которую он подарил ей на первую годовщину свадьбы. Джулиан приблизился к столику, взял щетку Кассандры и поднес к носу. Он вообразил, будто может различить ее аромат, хотя знал, что обманывает себя. Положив щетку на место, он подошел к одному из больших стенных шкафов – ее шкафу – и распахнул дверцы. Внутри аккуратно висели все ее наряды, до которых никто не дотрагивался с тех пор, как она исчезла. Джулиан ни за что не хотел расставаться с ее вещами. Это значило бы, что она ушла навсегда.

3. Эддисон

– Подлить тебе чаю, дорогая? – спрашивает Джиджи, взяв керамический чайник.

– Да, спасибо.

Пододвигаю кружку, Джиджи наливает чай, а я смотрю на ее сильные пальцы с коротко остриженными, как ей положено по работе, ногтями без лака. Так и должна выглядеть рука медсестры – профессионально и уверенно. Но в остальном она вся – тепло и уют, от женственных изгибов фигуры и рыжих волос, собранных в мягкий и свободный пучок, до голубых глаз, в которых всегда горит искорка.

Сидя на их с Эдом уютной кухне, за массивным деревянным столом, я всегда чувствую себя окруженной заботой и в полной безопасности.

– Чудесный вечер был вчера, Эдди. Вы с Гэбриелом просто идеально смотритесь вместе. Мы с Эдом счастливы за вас.

Видно, как она довольна, но у меня сразу возникает то же ощущение, что и вчера вечером: какое-то тревожное трепыхание в животе, будто внутренности узлом завязываются. Я задерживаю дыхание, стараясь подавить пульсацию, и улыбаюсь Джиджи: