Незнакомец из тринадцатой квартиры… - [39]

— У-у, гады! — в отчаянии крикнул я. — Стой! Стрелять буду! — и, выхватив из кармана пистолет, что есть силы нажал на спуск.

Ба-бах! — полыхнув молнией, прогремел выстрел.

— Атас! — испуганно закричал кто-то совсем близко. И что-то захлюпало по мокроте, будто десятки жаб бросились врассыпную. Потом вдалеке что-то шлёпнулось, кто-то вскрикнул — и звук потонул в бездонной тишине.

Ява зашуршал спичками, вынимая коробок из кармана. И вдруг — ой! — что-то упало в грязь.

— Упустил, — растерянно прошептал Ява. Я слышал, как он шлёпал рукой по слякоти, разыскивая. Но напрасно — спички наши уже никуда не годились. И тут я почувствовал весь ужас и безвыходность нашего положения.

Мы были без огня, одни в запутанном подземном лабиринте, в полнейшей темноте. Выбраться отсюда можно было только наугад. Но можно было и совсем заблудиться. А если учесть, что в таких пещерах часто живут ядовитые змеи, летучие мыши, гигантские крысы и другая погань, то…

— А ну бахни ещё раз, я найду… — жалобно сказал снизу Ява.

Я судорожно нажал на спуск. Ба-бах!.. На какой-то миг при вспышке я увидел виновато опущенные плечи моего друга. «Как он теперь, должно быть, переживает, что уронил спички», — подумал я (в минуту беды всегда сочувствуешь другу).

Внезапно где-то рядом раздался дрожащий Валькин голос:

— М-мальчики, не стреляйте! Что вы делаете?! Валька! Откуда она здесь?!

— Э-эй! Где ты? — радостно крикнул я.

— Т-тут… — И в нескольких шагах от нас, за Явиной спиной, неожиданно вспыхнул фонарик.

— Да ты с фонарём! Вот здорово! А то мы спички потеряли, — бодро заговорил Ява, приосаниваясь. И он — в который уж раз — гордо глянул на меня: снова его Валька нам пригодилась. Да ещё в такую минуту! Это уж прямо как и кино…

— А ты-то как здесь очутилась? — спросил я.

— Да потом… Идёмте отсюда… Тут так страшно… Да и то правда, поговорить мы ещё успеем. И мы торопливо зашлёпали к выходу.

У-ух!.. Как же хорошо из подземного, промозглого холода попасть в тёплые объятия звёздного летнего неба! И какими симпатичными кажутся эти хмурые тёмные деревья! Насколько лучше всё-таки на земле, чем под землёй!..

— А что это вообще за пещера? — спросил я, озираясь на чёрную разинутую пасть подземелья.

— Да это же дренажная система. Для отвода подземных вод, — сказала Валька.

И от этих будничных слов «дренажная система» подземелье сразу потеряло свою страшную таинственность и стало понятным, чем-то вроде канализации (хотя я и в канализацию ночью б не полез).

— Так что ж, они вас завели и бросили? Да? — спросила Валька.

— Да кто их знает, — пожал я плечами. — Они попрятались и молчат. А когда я стрельнул, они: «Атас!» — и побежали. Кто-то из них даже шлёпнулся по дороге! Аж загудело!.. Если бы у нас был фонарик…

— Ой, мальчики! — схватилась Валька руками за щёки (даже фонариком себе по виску стукнула). — Там же колодцы! Может, он убился!..

— Что? Какие колодцы?

— Да дренажные! Вы слышали, вода шумит? Там идёт коридор, а потом — раз! — колодец, а потом снова коридор.

Там, где вы были, один ход на склоны выводит, а другой — к колодцу. А колодец глубокий, метра два, а то и больше. Ой, мальчики!

Мы с Явой переглянулись.

— Идём? — сказал Ява. Я кивнул.

Это было всё равно что утопленнику, которого только-только вытащили, снова лезть в воду.

— Дай фонарик, — сказал я Вальке.

Держа в одной руке фонарик, в другой пистолет, я сделал резкий выдох (как па старте) и первым нырнул в подземелье. Как-то уж так получилось, что во всей этой истории мне приходилось быть впереди. Из-за меня заварилась вся эта каша с часами, мне её первому и расхлёбывать!

Я шёл и чувствовал себя разведчиком, что идёт на смертельно опасное задание. Мне не было страшно ни капельки. Сзади сопел Ява, за ним шмыгала носом Валька. И вообще… мы же идём по самой обычной дренажной системе. Подумаешь! Только чего это так тенькает под ложечкой? Вот ещё эта «подложечка»!.. Тенькает, когда её не просят… Ничего ведь страшного!.. Мы же идём вытаскивать Будку, который, может быть, убился, упав в колодец. Ой! Чтоб тебе!.. Прямо из-под ног у меня скакнула в сторону здоровенная жабища. Тьфу!

А вот и то место, до которого мы было дошли. Конечно! Вон ещё и спички наши размокшие лежат. О, тут коридор заворачивает и разветвляется! Теперь ясно: они погасили фонарики и бросились за угол. А потом, когда я стрельнул, кинулись наутёк. Один побежал этим коридором. А может, они оба побежали сюда? Тогда никто ни в какой колодец не падал и не убивался, и мы только зря идём. Ну и прекрасно! Что ж, разве я хочу, чтоб кто-то убивался? Боже сохрани! Но всё-таки нужно пойти туда, к колодцу. А что, как… Шум воды сильнее и сильнее. Какая там водосточная труба, это уж самый настоящий водопад! Луч фонарика упирается в кирпичную стенку колодца, который, пересекая коридор, тянется сверху вниз. Я осторожно подхожу. И почему-то сначала смотрю вверх. Метра на три надо мной светлеет круг звёздного неба, перекрещенный толстыми железными прутьями решётки.

Я направляю фонарик вниз. Сперва я вижу светлое, выбитое водопадом кирпичное дно колодца — там никого. И я уже решаю, что всё в порядке. Как вдруг… Тут я чуть сам не упал в колодец от страшной неожиданности. Прямо под ногами у себя я увидел мокрое лицо Будки. Вцепившись растопыренными пальцами в пазы между кирпичами, он едва держался на отвесной стене колодца сантиметров за двадцать от края, где я стоял. Он промок до нитки — водопад задевает его по левому плечу. Я ещё не понимаю, что он делает, но мне ясно: ещё миг — и он сорвётся вниз. И я рывком ложусь прямо в воду, не успевая сказать ни слова, только сунув назад Яве фонарь и пистолет. Обеими руками хватаю Будку за плечи. И только тогда хриплю: