Незнакомец из прошлого - [7]

Следующие три месяца эти слова придавали Ринне сил. Она вновь и вновь повторяла их, заметив, что стала часто уставать, затем у нее начались приступы тошноты, причиной которых она считала, являлся затянувшийся желудочный грипп. Ринна отметала мысль о беременности – ведь она была с мужчиной один-единственный раз. Врач подтвердил ей эту вероятность, множеством примеров, удивляясь, что она отказывается ему верить.

– Это общее заблуждение, дорогая, – сказал он, – за которое многим женщинам потом приходится расплачиваться.

Горький смысл слов врача не ускользнул от Ринны, но она не сразу поняла, что относятся они именно к ней. Услышав от врача подтверждение, что она действительно беременна, Ринна осторожно попыталась навести справки о незнакомце с вечеринки, затем осторожность была забыта, и наконец, она принялась в отчаянии разыскивать его, повсюду.

Хозяин дома, где проходила вечеринка, не вспомнил даже ее, не говоря уж о высоком, темноволосом мужчине.

– Меня тогда больше интересовали женщины, милочка, – заявил он ей, когда она связалась с ним по телефону. – А ты, какая из себя?

Шелли тоже не запомнила его.

– Он напоминал тебе Джона Уэйна, но не был похож на Джона Уэйна. Хватит, Ринна, прекрати.

Она описывала его вновь и вновь в надежде, что Шелли вспомнит что-то, что поможет ей найти отца своего ребенка. На всех ипподромах, где они участвовали в скачках, она справлялась о нем, пыталась отыскать среди лиц в толпе его смуглые черты. Ринна не представляла, что сделает, если найдет его. Так далеко она не заходила. Ей только хотелось узнать имя этого человека.

Через два месяца ей пришлось признать свое поражение, и тогда она решила с приходом осени подыскать себе место учительницы. Она продолжала работать вместе с отцом. До шестого месяца ей удавалось скрывать от него свою беременность. Но однажды утром, когда она не смогла натянуть на себя самые широкие брюки, Ринна решила, что пришло время рассказать обо всем отцу. На всю жизнь запомнится ей его реакция.

– Ты беременна? – прорычал он, и его лицо стало пурпурным. – Ты беременна и даже не знаешь, кто отец. О Боже, Ринна. Как ты могла? Как ты могла запятнать ее имя?

– Папа, – ответила она, – постарайся, пожалуйста, понять. Это была ошибка. Я совершила ошибку. Я совершила ошибку.

– Ошибка? Ты опорочила память матери, а говоришь, что совершила ошибку?

– Папа, пожалуйста, – взмолилась она, слезы струились по ее лицу.

– Я должен идти, – сказал он. Он вдруг сразу постарел, плечи ссутулились, морщины глубже врезались в лицо. – Мне нужно заниматься лошадьми.

– Я помогу тебе, – с жаром предложила она, готовая на все, лишь бы заставить его забыть о ее вине.

– Нет! – резко оборвал ее отец. – Я не нуждаюсь в помощи. Не могу смотреть на тебя и вспоминать ее.

– Папа, пожалуйста, попробуй понять, – повторила Ринна, когда отец открыл дверь.

Он обернулся и взглянул на нее. Ей показалось, что она увидела незнакомого человека. Отвращение в его взгляде смешалось с разочарованием и отчаянием.

– Не называй меня так, Ринна, – он осекся, произнеся ее имя. – Не называй меня «папа». У меня больше нет дочери. Я больше не хочу тебя видеть.

Ринна была ошеломлена. Она понимала, что он расстроится и будет в гневе, но что он возненавидит ее, этого она никак не ожидала. Проплакав остаток утра, днем она упаковала вещи и, взяв все свои деньги, покинула дом. Одной из черт, унаследованных ею от отца, была гордость, доходившая порой до упрямства. Она не могла больше оставаться здесь. Пришло время взрослеть.

На автобусной станции она взяла билет до Лексингтона в штате Кентукки, именно туда покупал билет мужчина, стоявший перед ней в очереди в кассу. Три дня она провела в гостинице, пытаясь разобраться, что ей делать дальше. Настало время взглянуть правде в лицо: она беременна и должна находиться под наблюдением врачей. А она одна, в чужом городе. На следующий день Ринна поселилась в доме для матерей-одиночек. Дальше все было просто. Она купила дешевое обручальное кольцо, во избежание лишних вопросов при заключении контракта на работу использовала слово «миссис» вместо «мисс» и получила должность учительницы в школе Прайс для детей с дефектами в развитии.

В школе Леоны Прайс она проработала четыре года, и все это время, выбиваясь из сил, одна воспитывала Энди. Во время летних каникул Ринна обычно работала учительницей в семьях, получая таким образом, прибавку к своим скудным доходам. Этим летом, по рекомендации мисс Прайс, она занималась с Дженнифер Мартин. Дженнифер относилась к категории детей с легкой задержкой развития, для которых очень важны индивидуальные занятия. Уже сейчас прогресс стал, заметен настолько, что не исключено, что ребенку не придется возвращаться осенью в специальную школу.

Странно, думала Ринна, что она попала сюда, в «Мартин Оукс», в семью людей, связанных с лошадьми и скачками. Словно вновь дома очутилась. Работать с Дженнифер было скорее удовольствием, и, кроме того, у Ринны установились прекрасные отношения со всеми членами семьи. Ей доставляли радость их разговоры о чистокровных лошадях, скачках, забегах. Старый мистер Мартин, хотя и вмешивался во все дела, высказывая свое мнение по любому вопросу, вплоть до воспитания детей, фактически передал бразды правления поместьем своим сыновьям. Похоже, Дэвид знал лошадей лучше других. Джонатану большее удовольствие доставляли его занятия живописью. После смерти жены он полностью посвятил себя искусству. Старший, Трэвис, находился сейчас в Саратога-Спрингс, где занимался закупками лошадей. Ринна пока не познакомилась с ним, но рассчитывала сделать это в самое ближайшее время. По словам Дэвида, Трэвис был самым страстным лошадником в семье.