Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа - [13]

Он, правда, не знал, что происходит в Империи – но ждать не так уж долго, до того момента, когда продерет глазыньки Яна – о чем тут же прилежно доложит Мяус. Самому ее беспокоить не стоит – коли уж решила оттянуться на всю катушку, пусть продолжает, пока самой не надоест, у каждого свои способы снимать стресс…

Самым последним, как он и приказывал, поступил обзор того чертова моста. Как и следовало ожидать, Доран-ан-Тег лежал возле замшелых каменных перил в виде сплошной стенки высотой человеку по колено. Судя по тому, что поблизости не наблюдалось ни трупов, ни хотя бы отрубленных блудливых рученек, никто и не попытался к нему подойти. Следовательно, там, внизу, было уже прекрасно известно, что король королей живехонек… Тут же, поблизости, обнаружилась и митра. Сам лес был пуст, если не считать валявшихся там и сям трупов, исключительно мужских, – ну конечно, облаву давно закончили, всех взятых в плен угнали куда следует, войска ушли, не оставив на мосту караулов – все прекрасно знали, что Доран-ан-Тег при живом хозяине, пусть и пребывающем где-то за тридевять земель, никому в руки не дастся, наоборот, лишит нахалов этих самых рученек…

Словом, ничто пока что не позволяло заподозрить Канцлера в неискренности. Даже если в Империи и происходили какие-то потаенные игры, во всем остальном Канцлер ни капельки не солгал. Одним словом, остается ждать, пока Яне надоест пребывать в объятиях Бахуса – к которым, хотя Бахус безусловно и мужского рода, ревновать нет никакого смысла…

Вот только чем прикажете себя занять? Время уже вечернее, понемногу наступают сумерки, но ложиться спать еще рано – да он и за полночь не уснул бы, чувствовал себя бодрым и свежим, отоспался на несколько дней вперед… Общаться, собственно, не с кем, да и никакого желания нет, на танцы или какие-нибудь другие развлечения не отправишься – он тут единственный «отдыхающий». Несомненно, в программе здешних мэтров мозгоправства найдутся и какие-нибудь вечерние развлечения для одиночки, но они еще не говорили на эту тему ни с Ремером, ни с Латроком. Не станешь же вызывать их и заявлять: «Скучно мне, господа, не придумаете ли, как развлечься?» Когда можно пустить в ход старую верную солдатскую смекалку.

Солдатская смекалка не подвела, быстро подсказала отличное решение…

Через пару минут он вышел из домика. Темнота уже сгустилась, горели фонари, словно бы неяркие, но дававшие достаточно света. Сварог неторопливо зашагал по единственной здешней улочке, где в домиках не горело ни одно окно – а вот в четырех многоэтажных зданиях их светилось с дюжину.

С лавочки проворно соскочила белка, в три прыжка подбежала к нему и загородила дорогу, стоя на задних лапках. Чуть подумав, Сварог усмехнулся, присел перед ней на корточки и протянул кукурузный спелый початок ростом выше ее самой. Белка, машинально сцапав его передними лапками, уставилась на этот нежданный подарок судьбы чуточку ошалело.

– Довольна теперь? – хмыкнул Сварог и пошел дальше.

Дошел до разрыва в балюстраде. Все четыре прозрачных шара, как и следовало ожидать, аккуратным рядком стояли перед ним, у кромки обрыва. Не раздумывая, он подошел к крайнему правому, и выгнутая дверца проворно отошла в сторону. Едва он ступил внутрь и не успел еще протянуть руку к клавише с направленной вниз стрелкой, диск осветился неяркой розовой каемкой, и приятный женский голос осведомился:

– Хотите осветить пляж? Как именно? Показать вам варианты?

Лень было гадать, автомат это или живая медсестричка. Сварог сказал:

– Ничего освещать не надо, и так сойдет…

Коснулся клавиши, и шар бесшумно пошел вниз. Едва выйдя на крупный золотистый песок, Сварог со сноровкой старого здешнего бывальца снял туфли и носки, зашагал босиком по нагретому за день солнцем песку. Сейчас, когда фонарей поблизости не было, пляж и бухточка исполнились диковатой прелести: безоблачный небосвод усыпан крупными звездами, справа высоко над морем висит полная Селена (она здесь приятного зеленого цвета молодой травы), и по морской глади протянулась чуть мерцающая дорожка зеленоватого света, она входила в бухту и заканчивалась почти у берега. Светло – хоть иголки собирай. Все тени казались едва ли не твердыми, угольно-черными.

– Романтику побоку, будем обустраиваться… – сказал Сварог себе под нос.

И принялся за дело – естественно, не трогаясь с места, не шевеля руками и ни слова не произнося – домашняя магия обходилась без всей этой излишней театральности. Сначала появилось глубокое низкое кресло, в которое он тут же и опустился, рядом возник такой же низкий овальный столик, на котором стояло много хорошего: бутылка «Старого дуба», чеканная серебряная стопка, тарелки с закусками, кувшин светло-вишневого марранского стекла с золотистыми прожилками и высокий стакан ему под стать, пепельница, повторявшая ту, что стояла в его латеранском королевском кабинете, серебряная с янтарными вставками, серебристый диск проигрывателя.

– Вот это – правильный отдых, – прокомментировал Сварог и налил в высокий стакан ежевичного сока.

Глава III ГОСТЬИ ВЕЧЕРНЕЙ ПОРОЙ

Да, это был правильный отдых! Келимаса в пузатой бутылке понемногу становилось меньше, но именно что понемногу, покойная тишина казалась оглушительной, на душе было благостно, и над песчаным берегом звучал голос Тарины Тареми, высокий, с неповторимой легкой хрипотцой: