Нежный бренд, или Рождество в Париже - [39]
– Слушай, я тебя не понимаю! – кажется, Оля уже забыла о тексте. – Ты считаешь, что питать к кому-то слабость – это плохо?
– Слабость – это всегда плохо! Если ты питаешь слабость, тобой будут пользоваться!
Я, не удержавшись, вступаю в разговор:
– Что значит – пользоваться? Ведь отдавать в любви – радость…
– Конечно, радость, – Наталья поворачивается ко мне. – Если тебе отвечают тем же!
– Что значит – тем же? В ответ на норковую шубу нужно дарить дубленку с бобровым воротником?
– Дубленку? Да моих денег не хватит даже на хороший галстук!
– Ну вот, денег нет, а говоришь, что тобой будут пользоваться, – усмехается Оля. – Как пользоваться-то?
Наталья встает из-за стола, выходит на середину офиса и поправляет короткую красную юбку:
– Ты не понимаешь – как? – Она выставляет вперед обтянутую черной сеточкой ногу в туфле на высокой шпильке. – Многие хотят попользоваться моим телом и душой! – И театральным жестом указывает месторасположение души в глубине своего роскошного декольте.
Мы молча смотрим на нее.
– Женщины тоже пользуются мужчинами, – первой не выдерживает Люба. – У мужчин ведь тоже есть душа и тело.
«Бездушные мужчины встречаются, причем не так уж редко, – думаю я. – А вот тела отсутствуют только у привидений…»
Плюшевое сердце – сюрприз от привидения, которое пролетало мимо и очаровалось вашим телом и вашей душой. Примите этот дар! Гарантированы только чистые отношения.
Привидение вообще-то среднего рода. Но существуют и мужчины – привидения. То ли он есть в твоей жизни, то ли его нет… Проходит несколько дней после свидания, и думаешь: «Может, мне все это привиделось, пригрезилось, показалось?»
Оля стучит ручкой по пустой цветочной вазе, чтобы вернуть внимание собравшихся:
– Кажется, я нашла подходящие синонимы – благосклонность, расположение. Вот послушайте: «Мужчина, имеющий расположение к женщине, всегда найдет для нее подарок в нашем магазине. Она отнесется к этому подарку благосклонно».
Благосклонно! Это значит, что женщина знает себе цену, и окружающие это чувствуют. Она никогда жадно не хватается за подарок. Просто улыбается, как Джоконда, и продолжает себе спокойно сидеть…
Я попробовала благосклонно улыбнуться сотрудницам. Судя по нулевой реакции, с первого раза не получилось. Надо будет потренироваться перед зеркалом.
– Благосклонность – это уж точно старомодно! – говорит Наталья. – Лучше попробуй использовать слово «страсть».
– Влечение, тяготение, пристрастие, – Оля мгновенно находит синонимы.
– Все это так быстро проходит… – философски замечает Люба.
– Тогда что же остается? – это Наталья.
– Иногда норковые шубки, иногда дети без алиментов… – грустно говорит Люба.
Оля снова стучит по вазе:
– Куда это вас всех заносит? Мы пишем праздничный текст. Где позитив? Больше радости и оптимизма!
– Если нужен оптимизм, – я опять вступаю в разговор, – то вот что я вам скажу: ничто никуда не уходит, если это безусловная любовь. Все остается в первозданном виде – и влечение, и тяготение, и страсть. А еще – желание постоянно видеть любимого и склонность все ему прощать. А если страсть и уходит на время, то лишь для того, чтобы, вернувшись, разгореться с новой силой.
Наверное, мне не стоило делать такие глобальные выводы… Но ведь каждый судит по себе.
Все молчат.
– Давайте будем проще! – призывает прагматичная Наталья. – А то мы так до утра здесь просидим. Оля, может, стих какой-нибудь про подарки сочинишь?
– Стих? Да пожалуйста! Не ставь условий своей любви, сиди спокойно – подарков жди!
Мы все смеемся, а Наталья возмущается:
– Как это – «сиди спокойно»? Если просто сидеть, то подарки пронесут мимо!
– Ну, мимо тебя не пронесут, – это Люба.
– Да всегда проносили!
– А ты – не ставь условий своей любви! – цитирует Оля шедевр собственной креативной мысли. И вдруг спохватывается: – Ой, мы же хотели уменьшить количество «любви»…
– Не количество любви, – поправляю я, – а количество производных от слова «любовь», да и то в одной только маленькой листовке. А количество любви лучше бы увеличить, ведь ее почему-то на всех не хватает…
Один день, чтобы полюбить
«Ты совсем забросила мольберт и краски. Изредка ты их достаешь – только для того, чтобы дописать мой портрет. Ты не радуешься жизни, как прежде. И я не знаю, как сделать тебя счастливой. Наверное, я не столь силен, чтобы заменить для тебя весь мир…»
– Вот с такими словами он оставил меня… – Катя шмыгает носом и достает бумажный платок. – Собрал вещи и ушел. Я надеялась, что вот-вот он сделает мне предложение, а он ушел! Да еще накануне Дня святого Валентина! Знаете, как обидно! На улице все с цветами, сердечками, шариками. А я одна…
Я тоже, между прочим, без цветов и без шариков. В этом году ко мне не прилетела ни одна валентинка. Да мне только одна и нужна…
В девятом часу вечера я разговариваю в своем кабинете с бывшей сотрудницей. Катя уволилась два месяца назад, но раз в неделю обязательно приходит.
– Два года вместе жили, я его люблю, очень люблю! – Катя уже готова разрыдаться. – Значит, правильно говорят, что нельзя слишком любить…
– Кто говорит?
– Все говорят! И в книжках пишут!
– Что-то я не читала таких книжек…
