Нежные щечки - [45]

— Простите, что не приходил раньше. Чувствовал себя виноватым, все не решался показаться вам на глаза.

— Да будет вам, Исияма-сан!

И это говорил человек, который не мог избавиться от мысли, что если бы Исияма не пригласил их на Хоккайдо, с их дочерью ничего бы не произошло. Исияма снял промокший от дождя плащ, положил его на диван и неожиданно опустился перед ними на колени.

— Простите меня. Я так виноват перед вами. Это из-за меня Юка-тян, ваша драгоценная девочка, потерялась.

— Да что вы такое говорите! Встаньте, пожалуйста!

Митихиро бросился поднимать Исияму с пола, но тот продолжал сидеть на коленях, почти упираясь лбом в пол. Касуми молчала, не сводя глаз со спины Исиямы. Ее руки когда-то обвивали эту спину. Почему-то ее воспоминания всегда сводились к одному и тому же. На глаза невольно навернулись слезы. Касуми перевела взгляд на окно. Исияма наконец поднялся с колен и с поклоном обратился к Митихиро:

— Я каждый день молюсь за то, чтобы Юка-тян нашлась. На этом разрешите откланяться.

Повернувшись к Касуми, Исияма протянул ей пухлый конверт.

— Что это?

— Примите, пожалуйста, деньги на поиски Юки.

— Исияма-сан, постойте!

Исияма вышел из офиса, не обращая внимания на окрик Касуми. Она машинально посмотрела на Митихиро, тот в ответ кивнул, давая понять, чтобы она взяла деньги. Крепко зажав в руке конверт, Касуми бросилась следом за Исиямой. Дверь лифта закрылась прямо у нее перед носом. «Исияма даже не попытался удержать дверь и дождаться меня». С этой мыслью Касуми, по-прежнему сжимая конверт, бросилась вниз по лестнице. Она нагнала его у выхода, когда он, раскрыв зонт, собирался выйти на улицу.

— Подождите! Исияма-сан!

Исияма обернулся и печально посмотрел на нее:

— Не могу.

— Почему?

— Ты первая сказала, что не можешь ждать.

Касуми так и замерла с протянутой рукой, в которой был зажат конверт.

— Это ведь не одно и то же.

— Одно и то же. Пока Юка не найдется, мы не сможем видеться. Вам тяжело, но и мне нелегко.

— Я понимаю.

— Ну, удачи! — Исияма помахал Касуми рукой.

Исияма-сан, это что? — Касуми повторно протянула ему конверт. — Компенсация за Юку-тян? Или отступные?

— Называй как хочешь. Просто деньги. Мне будет приятно, если вы их примете, — сказал Исияма и дотронулся рукой до щеки Касуми.

Хотя рука была теплой, у Касуми по спине пробежал холодок. Исияма выбежал под дождь и ни разу не обернулся. Ее стала бить мелкая дрожь. Внутри обычного конверта лежал традиционный подарочный конверт с надписью «С соболезнованием» и три пачки по миллиону иен в каждой.

Касуми вернулась в офис и показала деньги Митихиро. Тот, продолжая чертить что-то рейсфедером, даже не оглянувшись на жену, произнес:

— Деньги возьми. Они богатые.

Август. Несколько дней кряду стояла ужасная жара.

Они вышли из машины на подъездной дорожке и направились к входу в телецентр, лишь на короткое мгновение оказавшись под прямыми палящими лучами солнца. В машине, которая привезла их, было неестественно холодно, и кожу будто стянуло от сухости. Солнечные лучи смягчили, вернули ее к жизни. За секунду до того, как пот готов был хлынуть из всех пор, перед ними открылась автоматическая входная дверь. И снова тело Касуми окутал холодный воздух. Искусственный холод служил ей броней. Никто из посторонних не должен увидеть, что из нее может что-то сочиться — будь то нот или слезы. Сейчас ей предстояло оказаться лицом к лицу со всем миром.

Касуми не знала, что ее ждет после этой телепрограммы, но страха не было. Если и произойдут «перемены», о которых говорил Огата, то произойдут они благодаря передаче. Эта уверенность придавала ей решимости. Их привели в маленькую гримерную. Касуми увидела свое отражение — одна стена в комнате была зеркальной. Глаза у нее блестели. Одетый в свой единственный летний костюм Митихиро тоже смотрел на ее отражение.

— Ну что ж, сейчас начнется это слезливое представление. Если уж нам предстоит это пережить, будем надеяться, что всплывет хоть какая-нибудь информация.

— Всплывет. Обязательно всплывет.

— С чего ты решила?

— Огата-сэнсэй сказал.

При упоминании имени Огаты Митихиро разочарованно произнес:

— Ты все еще в это веришь?

Раздался стук. Митихиро открыл дверь.

— Мориваки-сан, рада снова с вами встретиться, — поприветствовала их продюсер программы госпожа Хосака. — Спасибо, что опять согласились сотрудничать с нами.

— Это вам спасибо за прошлую программу, — поклонился Митихиро.

Два года назад именно Хосака была продюсером программы, в которой они принимали участие. Хосака была одета в футболку и джинсы, ни грамма косметики на загорелом, покрытом россыпью веснушек лице. Повернувшись к Касуми, которая, по всей видимости, была ей ровесницей, Хосака тактично поприветствовала и ее:

— Очень признательна, что вы смогли сегодня прийти. Извините, прошлая передача не помогла.

— Ну что вы, что вы. Спасибо, что подняли эту тему в вашей передаче. Для нас самое тяжелое — забвение.

Хосака была явно удивлена красноречию Касуми. «Вот это да!» — читалось на ее лице. Два года назад во время съемки передачи Касуми практически не могла говорить — она беспрестанно плакала.

— Мне приятно это слышать. Раз так, значит, наша передача чего-то да стоит. Будем надеяться, что выяснится что-нибудь новое. Я верю, что любое действие лучше бездействия, — ободренная словами Касуми, довольным тоном заявила Хосака и протянула Митихиро с Касуми сценарий. — Это план программы. Практически не отличается от прошлой, но все же перед выходом в эфир, пожалуйста, просмотрите.