Нежность волков - [18]
Хижина выглядит точно так, как я запомнила, только постель теперь пуста. Запах по-прежнему ужасный, он исходит от матраса и сваленных у стены одеял. Интересно, кто их будет стирать — или просто сожгут? Его престарелой матери они вряд ли понадобятся.
Я начинаю подниматься по лестнице. Жаме, похоже, не слишком часто сюда заходил — вдоль стен сложены корзины и ящики, повсюду разбросаны пыльные одеяла, так что хорошо видно, где вчера ступали мужчины и где они задерживались, что-то разглядывая. Я ставлю лампу и начинаю с ближайшего ящика, где сложена его лучшая одежда — старомодное черное пальто и брюки, слишком, я бы сказала, для него маленькие. Носил он их в юности или они принадлежали его отцу? Я роюсь в других ящиках: еще одежда, бумаги из Компании Гудзонова залива, в основном касающиеся его отставки после несчастного случая, связанного с исполнением служебных обязанностей.
Несколько предметов приподнимают завесу, скрывающую жизнь Жаме до его приезда в Дав-Ривер. Я стараюсь особо о них не задумываться: вот, к примеру, поблекший и слежавшийся шелковый цветок — знак любви от женщины или подарок для нее, который он так и не вручил. Интересно, какую роль в его жизни играла эта невидимая женщина? А вот редкость — фотография молодого, заразительно улыбающегося Жаме. С ним еще несколько мужчин, которых я принимаю за перевозчиков, позирующих у горы ящиков и каноэ, все в длинных плащах и с шейными платками, все щурятся на ярком солнце, но только он так надолго удержал улыбку. По какому случаю сделана эта фотография? Может, они только что завершили особенно сложный волок? Перевозчики гордятся такими вещами.
Осмотрев содержимое, я оттаскиваю коробки от стены. Не знаю, что я там думаю отыскать; там нет ничего, кроме пыли, мышиного помета и высохших ос.
Разочарованная, я спускаюсь на первый этаж. Я даже не знаю, что ищу, какое-то подтверждение непричастности Фрэнсиса, в чем я и так не сомневаюсь. Не могу себе представить, что бы это могло быть.
Осматривая съестные припасы, стараюсь дышать ртом. Весь дом провонял — еще хуже, чем когда здесь лежало тело. Ради собственного успокоения, чтобы ночью не мучиться и не бежать сюда снова, шурую в закромах с зерном и мукой, и вот тут-то меня ждет находка. В мучном ларе я что-то задеваю и, осыпая все вокруг мукой, с воплем отскакиваю. Это клочок бумаги с цифрами и буквами: «61ГЗКВ». Больше ничего. Трудно представить себе что-либо более бесполезное. Зачем прятать бумажку в мучном ларе, если на ней нет ничего, кроме каких-то бессмысленных значков, особенно при том, что Жаме не умел читать? Я кладу ее в карман еще прежде, чем мне приходит в голову, что клочок мог упасть в мучной ларь совершенно случайно. И к тому же где угодно — в лавке Скотта, к примеру. И даже если бумажку спрятал Жаме, вряд ли она способна открыть мне имя его убийцы.
До сих пор я избегала кровати и совершенно несклонна, мягко выражаясь, совать туда нос. Надо было надеть перчатки, но это единственное, о чем я не подумала. Размышляя об этом, заглядываю в пустую печку. А затем чуть не падаю в обморок, услышав стук в дверь.
Несколько секунд я стою, замерев столбом, но глупо делать вид, будто меня здесь нет, когда свет моего фонаря хорошо виден в окна. Еще несколько мгновений я не шевелюсь, пытаясь сочинить, что меня сюда занесло, и тут дверь открывается, и я оказываюсь лицом к лицу с мужчиной, которого никогда прежде не видела.
~~~
Чуть выйдя из яркого тумана детства, Дональд осознал, что с трудом различает предметы на любом расстоянии. Дальше вытянутой руки все расплывалось: мелочи совсем пропадали из виду, люди становились неразличимыми. Он не узнавал друзей и даже своих домашних и перестал окликать знакомых на улице, потому что понятия не имел, кто они такие. Постепенно он приобрел репутацию нелюдима. Своим беспокойством он поделился с матерью, и она снабдила его парой неудобных очков в проволочной оправе. То было первое чудо в его жизни — очки вернули ему окружающий мир.
Вскоре после этого произошло второе чудо, связанное с первым. Стоял необычно ясный ноябрьский вечер, когда, возвращаясь из школы, он поднял голову и замер в изумлении. Прямо перед ним низко и тяжело висела полная луна, отбрасывая его тень на дорогу. Но челюсть у него отвисла оттого, насколько четко ее было видно. Он полагал (никогда, впрочем, об этом не задумываясь), что луна всем видится мутным диском. Как же может быть по-другому, если она так далеко? Но вот она перед ним во всех деталях: складчатая рябая поверхность с яркими равнинами и темными кратерами. Его новое, усиленное зрение позволяло видеть не только противоположную сторону улицы или доски с номерами гимнов в церкви, но простиралось на бесчисленные лиги в космос. Затаив дыхание, он снял очки — луна стала мягче, больше и как-то ближе. Все окружающее приблизилось, представ и более знакомым, и более угрожающим. Он снова нацепил очки, и все — расстояние, четкость — встало на свои места.
Тем вечером он возвращался домой, преисполненный восторга. Он громко смеялся, удивляя прохожих. Ему хотелось кричать, рассказывать всем о своем открытии. Он понимал, что для тех, кто видел с самого начала, все это не имеет никакого значения. И ему было жаль тех, кто неспособен оценить дар зрения так, как может утративший, а потом вновь обретший его.
Англия, конец XX века. К Рэю Лавеллу, частному детективу, обращается с просьбой незнакомец преклонных лет. Он хочет, чтобы Рэй отыскал его дочь, бесследно исчезнувшую семь лет назад вскоре после замужества. По слухам, ее новая семья пережила череду трагедий, и виной тому родовое проклятие. Но есть сильное подозрение, что за пропажей дочери скрывается преступление. Рэй, который и сам запутался в личных проблемах, берется за это дело. То, с чем он сталкивается в ходе расследования, настолько отдает мистикой, что он уже и сам сомневается, в каком мире живет — мире живых или мертвых…
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
Ольга Леднева, фрилансер с неудавшейся семейной жизнью, покупает квартиру и мечтает спокойно погрузиться в любимую работу. Однако через некоторое время выясняется, что в ее новом жилище уже давно хозяйничает домовой. Научившись пользоваться интернетом, это загадочное и беспринципное существо втягивает героиню в разные неприятности, порой весьма опасные для жизни не только самой Ольги, но и тех, кто ей дорог. Водоворот событий стремительно вырывает героиню из ее привычного мирка и заставляет взглянуть на реальный мир, оторвавшись, наконец, от монитора…
Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?
Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.