Нежное сердце - [21]

— Вы…

— Я чувствую, что мне нечем дышать, — объяснила Грейс. — Как говорят про птицу в золотой клетке? У нее есть все, кроме свободы. — Она снова покачала головой. — Как вы живете, Цезарь? Почему вы так живете?

Несколько секунд он молча смотрел на нее, досада из-за ее упрямства боролась в нем с желанием осушить слезы, блестевшие в прекрасных глазах.

— Я согласен с вами, перелет был долгим. Вы не отдохнули, и в этом все дело.

— Не в этом! — возразила Грейс. — Я хочу покончить с работой на вас, потому что не могу не то что работать, жить в таких условиях. Лучше я вернусь домой. В Лондон. — Она отвернулась от Цезаря и прижалась щекой к коленям.

Цезарь вздрогнул, увидев, как дрожат ее худенькие плечики.

— Грейс, вы плачете?

— Нет, — фыркнула она.

— Да.

— Да, — призналась она с всхлипом.

Цезарь опустился на колени рядом с Грейс и обнял ее.

— Нет никаких причин для слез, Грейс, — простонал он, прижимаясь губами к ее шелковистым темным волосам и позволяя себе вдохнуть их запах.

— Конечно есть, — вновь всхлипнув, сказала она.

— Почему? — Его пальцы перебирали ее мягкие волосы.

«Почему?» — спросила себя Грейс. Потому что на то были причины, как логичные, так и не очень. Она не знала, с какой начать. Но главная — причем алогичная — причина заключалась в том, что ей совсем не хотелось расставаться с Цезарем. Грейс доставляли удовольствие их словесные поединки. И, кажется, впервые ей удалось сломать броню, которую он постоянно носил.

Однако у отказа работать на него имелись и другие причины. Например, необходимость терпеть то, что за каждым ее шагом наблюдают. Грейс задыхалась под неусыпной опекой секьюрити.

— Рафаэль смотрит, — с трудом выдавила она.

— Не в этот раз, — сухо произнес Цезарь.

Грейс подняла голову и посмотрела в ту сторону, где стоял Рафаэль. Его не было.

— Куда он делся?

— Я отослал его, когда вы начали плакать.

— Уверена, он не пришел в восторг.

— Даже не сомневайтесь, — с кривой улыбкой подтвердил Цезарь.

— Я… — начала Грейс, взглянула на него и тут же пожалела об этом.

Цезарь был слишком близко. Его полные чувственные губы находились совсем рядом. Его дыхание согревало ее кожу. Его чернильные глаза смотрели прямо на нее.

Казалось, кроме них двоих, в парке больше никого нет. Они смотрели друг другу в глаза и, казалось, видели души друг друга.

Грейс прерывисто вздохнула и провела кончиком языка по губам, увлажняя их. Она чувствовала возникшее между ними напряжение, понимала, что необходимо разрядить обстановку, но не знала, как поступить.

— Не делайте этого! — хрипло простонал Цезарь.

Грейс замерла:

— Чего не делать?

Цезарь наклонил голову и коснулся ее губ своим языком.

— Вы понятия не имеете, как сильно в течение последних дней я хотел попробовать вас на вкус, — отрывисто произнес он.

Грейс взглянула на него, дыхание ее стало прерывистым.

— Правда?

Он невесело улыбнулся:

— Да.

В горле ее образовался комок.

— Я не знала.

Разумеется, не знала. За двадцать дет он добился чуть ли не совершенства, скрывая свои чувства и эмоции. Никто не был способен поколебать его самообладание. Никто, за исключением Грейс Блейк с ее откровенным язычком и необыкновенной красотой.

Цезарь до такой степени утратил контроль над собой, что отпустил телохранителя. Только бы побыть наедине с этой девушкой.

Цезарь разжал руки и встал:

— Пора идти, Грейс. — Он взглянул на нее сверху вниз.

В этот раз Цезарь не протянул ей руки, засунув их в карманы джинсов. Он не доверял себе.

Грейс моргнула и медленно поднялась, избегая встречаться с ним взглядом.

— Пока Рафаэля не хватил сердечный приступ? — сделала она попытку пошутить.

— Да. — Цезарь улыбнулся краешками губ. — О том, чтобы освободить вас от должности, мы поговорим, когда вернемся в Англию. — Это опять прозвучало как утверждение, нежели как вопрос.

Да и Грейс была не в состоянии отвечать. Сердце ее так громко билось, что Цезарь, скорее всего, слышал его стук. Они вместе направились к его квартире.

«Что произошло минуту назад?» — спрашивала себя Грейс. Неужели все эти дни Цезарь действительно мечтал провести языком по ее губам, попробовать их на вкус, как он сказал? Она искоса бросила на него взгляд, но выражение лица Цезаря снова стало замкнутым и высокомерным. По нему ни за что нельзя было догадаться о признании, которое он только что сделал.

Может, ничего этого не было? Может, это всего лишь ее фантазии?

Но нет, иначе она не чувствовала бы до сих пор прикосновение его языка к своим губам, его вкус. Девушка до сих пор ощущала собственную реакцию на эту неожиданную близость. Ее соски затвердели, между бедер было тепло и влажно.

Когда они зашли в лифт, для Грейс ситуация только усугубилась, поскольку она вспомнила, как Цезарь уперся руками в стену лифта, превращая ее в свою пленницу, и, как показалось Грейс, едва не поцеловал ее.

Холодная замкнутость, написанная на его лице, доказывала, что повторения случившегося он не допустит.

Рафаэль встретил их в холле. Он, бросив долгий взгляд в сторону Грейс, ничего не сказал и последовал за хозяином.

Его неодобрение было бы еще сильнее, если бы он видел, что произошло в парке. Грейс в этом не сомневалась.