Неживой - [27]

Золтан не стал кричать приказы, их всё равно никто не воспринимал от страха и напряжения. Тренированным движением откинул колчан за спину, раздвинул тетиву, протиснулся в лук, освободил руки, сорвал с земли зажжённую масляную горёлку и опрокинул её содержимое на тварь.

Вот теперь тварь завопила и загорелась по настоящему.

В полной тишине, словно парализованные стрелки смотрели как догорает нечистая, как в ночи растворяется её вопль и как от её отвратительной наружности не остается и следа, кроме кучи вонючей грязи.

— Всематерь меня защити, — прошептал Тройка, не в силах отвести взгляд от дымящихся останков. — Я чуть не обоссался.

Золтан не ответил, неотрывно смотрел туда же, словно ожидая какого-то подвоха. Савват первый пришел в себя, раскрутил флягу, жадно отпил несколько глотков и вылил её содержимое на свои пропотевшие и всклокоченные волосы.

— За такие страсти маловато мешка будет, — проворчал Четвёрка. — Честно, братцы, я один момент я подумал, что оно щас рвать начнёт, как бешенный пёс бросится. Глаз у этой твари я не разглядел, но словно в них и увидел картину эту. Эй, Золтан. Прости, что говорил о тебе за глаза. Ты ещё не стар отряд вести. Мне бы твои яйца. А я думал ты по тупости своей людей не боишься и на них волчарой смотришь.

— Тихо, — прошептал Золтан, не поднимая глаз.

Савват слишком поздно почуял неладное. Успел услышать топот босых ног, лишь за шагов двадцать или тридцать. Второе чудище вмиг перемахнуло через заграждение и врубилось в одного из стрелков, переломив его пополам ударом когтистой лапы.

Раздался вопль, затем крики и начался хаос. Порождение мрака больше не стояло на месте, ожидая их стрелы, оно мелькало в свете факелов и горелок сгорбленной тенью, распрямляясь, чтоб кинуться или ударить.

Савват единым движением извлёк меч и стилет и двинулся навстречу. Его мало заботили вопросы чести, он специально зашёл за спину и, хорошо оттолкнувшись ногой, вогнал оба лезвия твари в спину на всю длину. Он ожидал, что тварь если и не сдохнет, то хотя бы отвлечется, но вместо этого она увлекла его за собой, словно дикий и необъезженный конь, которого он посмел в первый раз пришпорить.

Оружие завязло в теле плотно, что было очень необычно, ведь Савват бил точно под рёбра снизу вверх. Он упёрся ногами, надеюсь хотя бы замедлить, но было похоже что он пытается остановить быка. Стрелок не робкого десятка подбежал слева, крутанулся и с двух рук обрушил на череп твари свою палицу. Что-то хрустнуло и Савват оказался лицом к лицу с нежитью, шею которой развернуло от удара под неприятным углом.

Оно зашипело, и попыталось схватить Саввата, но запуталось в своих же руках. Подошёл Золтан. Неспешно и очень внимательно разглядел тварь, достал из пальцев стрелу, натянул лук в полную силу, приставил к черепу твари и спустил.

Свистнуло.

На удивление стрела не прошла на вылет, а застряла. Когтистые руки мирно опустились, чудище ослабло и осело на колени.

— Серебро, — протянул Золтан. Савват уставился на свои побелевшие пальцы и наконец отпустил рукоятки. — Нечисто тут дело.

— Нечисто? — заорал Савват. — Ты куда нас завёл, командир? Сколько тут этих тварей? Сколько мы протянем? Отвечай, старик!

— Тварь-то одна. Умирать не хочет.

— Как это одна? Первую мы спалили! — закричал Савват. — Ты с ума сошёл, Золтан? Поехал кукухой? Мне командование брать и людей уводить?

— Присмотрись. Они одинаковые. Размер один в один, как две капли воды. Не бывает такого. Ни в природе, ни у них… на той стороне.

Вдалеке снова завыло. Бойцы дрогнули, опустили оружие и сбились в кучу в центре, опасливо озираясь в темноту.

— Что делать? Отвечай, старик! — орал Савват.

— Я… я не знаю. У меня не так много осталось, я давно не охочусь. Щас, родненькие. Щас. Есть кое-что.

Не обращая внимания на кричащего Саввата, Золтан снова бросился к своей сумке, пнул её и вывернул содержимое. Понимая, что от старика уже нет толка, Савват, вырывал из мёртвой туши своё оружие и повернулся к отряду.

— А ну собраться! Вы что, собаки, первый день в бою?! Поднять оружие! Заряжай! Готовьсь! Стройсь!

— Щас, родненькие, щас, только прицелится дайте, — причитал Золтан, роясь в своём хламе.

Бойцы не были ни собраны, ни готовы, когда тварь снова перемахнул через щиты. Они смотрели на своего ополоумевшего командира и просто не смогли взять себя в руки. Савват бросился в атаку, тварь ловко пригнулась к земле от его удара и тут же отбросила его нелепым толчком в грудь. Кирасу вмяло, Саввата шмякнуло об землю и ещё больше прошиб себе дыхание, захрипел и затрясся, но поднял голову, чтобы увидеть, как тварь снова начнёт рвать его бойцов.

Золтан вскинул лук, слегка натянул тетиву, прищурил глаз и отпустил пальцы.

Тонюсенькая цепь, примотанная к лёгкой стреле, упала на подходящего мертвяка, словно была громадной якорной цепью галеона. Вмиг разбила его, словно град камней со стены, скрутила, утянула к земле и прижала под своим весом. От его чёрного тела пошёл пар и удушливый запах гнилости и горящей плоти.

Золтан с прытью, словно ему снова было двадцать, вырывал из колчана три стрелы, запрятал их между пальцами, не жалея коленей, прыжками дорвался до твари и всадил ей все три стрелы в голову и руки, пригвоздив её к земле. Отбросил от себя лук в сторону, словно мусор, в изящном подкате ушёл вниз, обхватил чёрную голову, прижался к ней своим лбом и что-то прошептал. Вдалеке хлопнуло, как от бомбарды, цепь покраснела, раскалилась и вдруг испарилась в воздухе, тварь дёрнулась и затихла. В той стороне откуда пришло чудище затрещало и засияло зарево от быстро расходящегося, словно по сухому лесу, пожарища.