Нежеланный - [2]

— Ну, наконец-то я не один! — веселый, немного грубый голос мужчины донесся до меня раньше, чем я смог увидеть его обладателя — низенький джентльмен, одетый в костюм тройку с железной тростью и цилиндром в руке. Он приветливо улыбался, подходя ближе. Седые кудрявые волосы обрамляли его круглое добродушное лицо. Ямочки на щеках делали его намного моложе, невольно приковывая к себе внимание. Взгляд теплых карих глаз лучился радушием. Неужели, и его душу забрал дементор?

— Кто вы? — веселье, что волнами распространялось от мужчины, завладело и мной.

— О! Вы — необычный человек! Обычно первый вопрос: «Где я?» Ну, что же, позвольте представиться, Корвин Прэт. И мы находимся… где-то! — подмигнув, пояснил мне ситуацию господин Прэт.

— Гарри Поттер к вашим услугам, мистер Корвин, — так же представился я. — Значит, кроме Вас и меня здесь есть и другие?

— В данный момент нас только двое — остальные предпочли стать частью этого ничто. А вот я все никак не решусь… Да и кто тогда расскажет молодым, как отсюда уйти, если меня не будет? — покорность Корвина завораживала. Он так спокойно признался, что остался здесь ради других, что мне на мгновение захотелось разделить с ним его одиночество. Но лишь на мгновение.

— Как же отсюда уйти? — мой голос невольно сорвался. Понимающе улыбнувшись, Корвин начертил в воздухе дверь — ее контур слабо светился.

— Просто идите в проход. Я не знаю, что ждет Вас там, Гарри, но в любом случае там лучше, чем здесь, — поклонившись, Прэт ушел прочь, задорно насвистывая какую-то мелодию.

Даже в Аду будет лучше, чем здесь, хотя, может быть, это и есть Ад. Я рванул к проходу, в тайне надеясь, что мне не удастся сделать и шага, но рывок удался, и тьма оказалось позади. Спокойствие и умиротворение, окутавшее меня в этом столь прекрасном «мирке», заполненном зеленью деревьев, почти замедлило мой бег, но страх остаться здесь навечно развеял наваждение. Я залетел в угасающую дверь, намереваясь продолжить путь дальше.

Но путь неожиданно закончился — я попал в огромный круг из высоких, уходящих в никуда колон. Белый туман, скользящий по земле, доходил мне до пояса. Вот, значит, как выглядит Зал Божьего Суда.

— Кто ты, путник, что зашел так далеко? — раздавшийся голос окутывал мое естество, проходя сквозь, забирая что-то и привнося свое. Сложно было понять, кому он мог принадлежать: мужчине или женщине, и слышал ли я его раньше.

— Гарри Джеймс Поттер, — легкой рябью мой ответ унес белый туман.

— Ты не боишься боли, раз смог пройти испытание ей, — на этот раз голос был более грубым и, пройдя сквозь меня, казалось, оторвал целый кусок «души». — Ты не хочешь покоя, раз переборол искушение, — мягкий, несомненно, женский голос продолжил беседу, наполнив меня своим умиротворением, снимая напряжение и боль. — Казненный всего пару часов назад, ты пришел вновь в Зал Суда. Неужели, участь твоя тебе не по нраву? — первый собеседник задал, наверное, главный вопрос, ответ на который они желали узнать.

— Может, смерти я и заслуживал, но заслужил ли я уничтожения души? — резкий толчок повалил меня в туман, принося боль еще более страшную, чем я испытывал ранее. Перед глазами заметались воспоминания прожитой жизни.

— ЗАСЛУЖИЛ, — раскатом грома прозвучал приговор. — Ты был глуп и опрометчив, безвольно выполнял указания других. Ты принял навязанные тебе идеалы, так и не поняв их сути. Да, ты совершил много хороших поступков, да и дурных немало, но мы не можем причислить их тебе — ты безропотно принял их выполнение, лишь потому, что другие отдали их тебе. Ты уничтожил свою душу сам, еще при жизни; почему же мы не можем забрать то, что когда-то даровали?

— Вы — Судьи, и Вам решать мою участь, — наверное, они правы и если уж НИЧТО, то я приму его, как и казнь, с высоко поднятой головой. — Только пусть приговор мне скажет не пустой голос, а видимый человек.

— Как же забавно все, что я в тебя заложила, переплелось, став пустыми чувствами, что ты так и не использовал, глупо отдавшись покорности. Я создала тебя — я же и решу твою судьбу, — разносившийся отовсюду голос сначала отдалялся, звуча тихо и приглушенно, а затем, как бы приближаясь, стал слышим все четче и ближе. — Мой маленький дурачок, я все тебе отдала, даже душу, а ты так глупо уничтожил свою, — этой казни я вынести гордо уже не смогу — нет удерживающих цепей, а палач самый любимый и дорогой человек. Упав на колени, я со слезами на глазах смотрел, как медленно приближается мама. Белое шелковое платье прекрасно подчеркивало ее красоту, длинные темно-рыжие волосы спадали на плечи и спину, мягкие черты лица и глаза…. Глаза, которые я видел так часто в отражении зеркала. Она смотрела на меня с болью и нежностью; не в силах выдержать ее взгляда, я отпустил голову, принимая свое поражение.

— Никогда не думал, что мой сын будет таким… жалким, безвольным, слабым, — каждое слово приносило больше боли, чем пыточное проклятие Темного Лорда. Невольно, я поднял голову, чтобы увидеть отца стоящего чуть левее матери.

— Каждый имеет право на ошибку. Мы так строго судим Гарри, хотя сами невольно натолкнули его на этот путь. Мы тоже совершили ошибку, выбрав Хранителем не того, — тихий голос Сириуса, оправдывающий меня, не принес облегчения, лишь усилил терзающую боль.