Нежданная встреча - [17]

— А почему вас мама бросила? — осторожно спросила, поскольку в голове не укладывалось, как такая строгая мать, как бабушка Ральфа, могла вырастить бессовестную дочь.

— Нашла себе любовника, укатила в столицу. Её вообще ничто здесь не держало: ни отец, ни я, а на мать ей вообще было всегда плевать. Там всё сложно.

— А как твои родители познакомились? — не унималась я, так как жизнь у Ральфа оказалась очень насыщенная событиями, а родственники весьма колоритными.

— Как-как, — вдруг разозлился парень, входя в дверь небольшой комнаты, которую открыла нам очередная монашка, — заказал проститутку, мать приехала. Так и познакомились.

— Прости, — извинилась я перед ним, понимая, что разбередила старую рану.

— Ты-то тут при чём, ангелочек, — вновь заулыбался Ральф. — Тебе, кстати, идут крылья и корсет. Сразу захотелось… — я вспыхнула, представляя, в каком виде он меня увидел и что подумал. — Ну, ты поняла.

Он сел на узкую кровать, усаживая меня рядом.

— В общем, тут переночуем. Это, конечно, не твой диван, но спать можно. Только утром рано колокол разбудит, а так тут жить можно, если недолго.

Я оглядела аскетическую обстановку кельи: кровать, небольшой шкаф для вещей, стол, табурет и крест на стене, да окошки, узкие и с решётками.

Услужливые монашки принесли нам графин с водой и пару ломтиков хлеба. Я только выпила воды, а Ральф даже этого не стал делать, растянулся на кровати, закинув руки за голову, и следил за моими передвижениями. А мне было любопытно, я подобралась к окну, из которого как раз открывался вид на ворота, привстала на носочки, выглянула во двор. Придя в дикий восторг от увиденного, притащила табурет и забралась на него, чтобы наблюдать воистину божественную картину. Отец Ральфа возвышался над щупленькой бабушкой, сцепив руки и хмуро буравя её взглядом, а та ему что-то высказывала, сотрясая библией в толстом переплёте. За спиной босса стояли Фред и Билл, они прятали свои взгляды, смущались и выглядели донельзя раскаявшимися, и трое полицейских, которые сняли фуражки и мяли их руками, внимая голосу монахини.

— Так бабуля на всех действует, — услышала я Ральфа, который подглядывал у соседнего окна. — Она у меня настоятельница и библию знает от корки до корки. Х** отвертишься, будешь стоять и слушать, пока её не отпустит. А сейчас как раз на бабулю нашло это, свыше… — Ральф задумался, а я подсказала:

— Вдохновение?

— Ну примерно. Она это называет другим словом. И пока оно не закончится, будет дрючить мозг. Я так сразу со всем соглашаюсь, отец ещё пытается поругаться, а только… Всё равно по голове настучит. А ещё у неё есть крест… Короче, не ругайся с бабулей возле алтаря, больно так, что звёзды ловишь.

Я чуть с табурета не упала, нервно хихикнув. Ну и бабуля. Бесстрашная какая-то.

— А она твоего отца совсем-совсем не боится?

— Не-а, говорит, что рогатого бояться — в монастырь не ходить. А она уже настоятельница лет двадцать.

— Но ведь твой отец когда-нибудь не выдержит.

— Да что ты. Он за её оладушки душу ей продаст с потрохами. Она, знаешь, как готовит индейку на День благодарения, так отец первым в гости приезжает, чтобы она ему вся досталась, даже терпеливо ждёт, пока бабуля взахлёб очередную притчу расскажет.

— А-а-а-а, — многозначительно протянула.

Ну да, ну да, где-то я слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а тут бабушка Ральфа отыскала через чрево путь к душе, кажется. Замечательная женщина. Вдруг настоятельница взмахнула библией и ударила отца Ральфа по плечу, указывая на ворота.

— Легко отделался, — усмехнулся парень. — Видимо, у бабушки хорошее настроение.

Я же в изумлении расширенными глазами наблюдала, как бабулечка ещё несколько раз приложила главу мафии книгой божией по заду, выставляя его за ворота монастыря, а когда монашки заперли массивный затвор, легко подкинула эту книжку и, пританцовывая, направилась к нам.

— Ну точно… — расстроенно шепнул Ральф. — Сейчас и нам достанется. Б***, я так хотел сегодня выспаться. День рождения называется.

* * *

Наутро я, сонная, сидела за длинным столом в общей столовой монастыря и клевала носом. Бабуля — монстр и изверг — радовалась за нас с Ральфом часа два, трясла библией, обещала мне искупление всех грехов, если я стану светочем для заблудшей души Ральфа. Я, как только видела чёрную книгу в кожаном переплёте, поднятую над головой сухонькими ручками, так сразу просыпалась и садилась прямо. У Ральфа практики, видимо, было больше, он осторожно толкал меня в бок, чтобы я не заснула во время воодушевлённой речи его старшей родственницы. А когда проповедь была закончена, нас с ним разделили, и я с миром уснула под своим собственным одеялом.

Когда же услышала колокол, то от страха подпрыгнула на жёсткой и узкой койке и в первые минуты не могла понять, где я. Комната не моя, а одеяло моё. В голове не сразу прояснилось, и теперь я сидела и уныло ковыряла ложкой овсяную кашу. Кто же её в этом доме божьем так безбожно испортил? Каша на вид была как клейстер и на вкус тоже.

— Адочка, милочка, это очень полезно, — ворковала рядом тётушка Тиффани, помощница настоятельницы, обожающая моего Ральфа. Они с бабулей и вырастили его, а теперь рады были, что молитвы их были услышаны и их чадо обратилось к свету, открыв сердце для любви и сделав правильный выбор в моём лице.