Незавидный холостяк - [82]

— Почему бы тогда не пойти к Инессе, раз тебя это так бесит во мне? — огрызаюсь я, кусая губы и чувствуя приторный привкус сверхстойкой помады. — Нет, обязательно надо повоспитывать.

— Это не воспитание, Варвара. Это любопытство, — он совершенно спокоен. А вот я опять начинаю раздражаться на пустом месте. — Зачем ты сама себя накручиваешь?

— Я так привыкла жить. Не умею я по-другому, знаешь!

— Привыкла загоняться?

— Думать о том, какого люди мнения обо мне. Это важно, понимаешь? Для всех важно, все думают о том, какое впечатление производят… И сейчас…

Не договариваю. Признаваться в том, что в моей голове эти девицы уже подробно обсудили, сколько денег он проиграл, что расплатой стал вечер со мной — стыдно.

— Да, я знаю. — Кир спокойно отпивает еще глоток вина, не глядя на меня. Но не глядя и на компанию девиц. — Ты очень стараешься вести себя, как все. А все стараются вести себя, как ты. Чтобы не дай бог никому не выделиться из толпы.

— Даже интересно, почему ты решил облагодетельствовать именно меня, — бормочу я, придвигая бутылку поближе. Опьянеть у меня не получатеся, но холодное вино приятно щиплет язык и чуть-чуть сглаживает мое зудящее раздражение.

— Нипочему, так совпало, — пожимает плечами Кирилл. — Могла попасться другая любопытная Варвара — в тот вечер или накануне. Тогда бы я увлекся чем-нибудь другим, а ты продолжала бы плакать о своей несложившейся жизни.

Я вдыхаю и забываю выдохнуть.

— Жестоко, Кир!

Он даже не раскаивается. Отводит волосы назад небрежным жестом и щурится на лампочки сквозь золотистое вино в бокале.

— Нет, нисколько, — качает головой. — Ты сильная, и без меня бы справилась. Со мной получилось просто чуть быстрее. Когда жизнь становится интересной, даже страдать перестаешь. На месте твоего Кости у тебя в жизни появилась дыра — маленькая и корявая, как он сам. А я помог втиснуть туда большой мир. Поэтому ты о нем даже не вспоминаешь.

Смотрю на него и не знаю, что делать. То ли плеснуть вином в лицо за такую наглость и самолюбование, то ли броситься на шею и разрыдаться благодарными слезами за то, что он и правда это сделал. Он закрыл не только дыру в жизни, оставшуюся от Кости, но и дыру в сердце от бабушки.

— Почему мне повезло встретить такого офигенного тебя? А кому-то, кому это нужнее — нет? — спрашиваю на грани между сарказмом и искренностью, так и не определившись.

Это такой странный разговор на грани фола — то ли флирт, то ли скандал, я еще не поняла.

— Тебе просто повезло, — отвечает Кир. Тоже на грани фола. Внутри него всегда прячется немного самоиронии, и я ищу ее и сейчас. — Как и мне повезло. Мы с тобой оба счастливчики. Бери с меня пример — и тебе никогда не придется больше страдать, что кто-то тебя не оценил. Этот не оценил — другие оценят. Будешь как все — тебе будет легко найти замену. Будь уникальной — и никто не сможет тебя забыть.

Он чокается бокалом с вином с моим, хотя я уже давно держу свой как щит — вино внутри нагрелось и пить его можно только как лекарство.

— Я не смогу стать, как ты. У меня нет денег и я не так красива.

— Дело не в деньгах. В уверенности, что ты того стоишь.

Я снова нервно оглядываюсь на Инессу с подругами.

Ловлю ее взгляд на Кира и злюсь еще сильнее.

— Она тебе завидует, — говорит Кирилл, и я смущаюсь, пойманная на горячем. Он все-таки понял, о чем я думаю.

— Тебе это нравится? — огрызаюсь я.

— Нет, не люблю соперничества, — отмахивается он роскошно-небрежным жестом. — Но тебе полезно побыть победительницей в этой грызней. Отвлекись, не цепляйся ты так. Я твой друг, а не единственный папочка. Хочешь, иди потанцуй с этими мужчинами у бара. Хочешь — сходи на свидание. Пусть Несси увидит, что ты победила, но совершенно не ценишь победу. Смотри, какие мальчики ходят, намного красивее меня.

Это он лукавит. Мальчики у бара и правда красуются мускулами под расстегнутыми яркими рубашками. Строят глазки Инессе и подружкам, и один так и ходит в плавках и с голым торсом, не забывая напрягать мышцы живота, чтобы рельефнее выглядел.

Кирилл и без того красив в своей легкой рубашке и белых брюках. У него расслабленный и небрежный вид, но это только подчеркивает, насколько для него естественно — выглядеть шикарно.

Мощные плечи, твердая грудь, плоский живот… Все это у него тоже есть, я же видела его в самые интересные моменты — когда слизывала капли пота груди, царапала живот, а мышцы плеч напрягались, когда он удерживал себя надо мной.

— Не хочу, — упрямо говорю я.

— Ты выбираешь меня сегодня? — спрашивает Кирилл, наклоняясь и ловя мой взгляд.

В его глазах лазурь — и рыжее солнце, окружающее черный узкий зрачок.

— Я выбираю тебя.

— А я тебя.

Его рука ложится мне на колено. Демонстративно. Нагло.

А потом сдвигает подол платья, пока не добирается до края чулка.

Пальцы слегка поглаживают голую кожу.

Бокал в моей руке подрагивает, и я быстро ставлю его на столик, чтобы не уронить.

Потому что пальцы… движутся вверх. Еще выше, еще, скользят по внутренней стороне бедра, пока не добираются до…

Зрачки в лазурно-солнечной глубине глаз Кирилла расползаются огромными черными озерами.

Потому что я не стала надевать трусики обратно.