Незавидный холостяк - [30]

Я вспомнила, как надеялась, что он еще оживет, и почти плакала, когда выбрасывала проросшую косточку в мусор. Костя только качал головой и посмеивался.

Кирилл слушал молча, все еще держа в руках тарелку. Но уже куда аккуратнее.

— Начала все с начала! Вынимала — черт с ним, с самим авокадо, я их даже не люблю — проращивала, потом пересаживала в горшок. Оказалось — почва не та! Костя отдал старый из-под фиалок, там кислотность была неподходящая. Начала в третий раз…

— Вырастила? — спросил Кирилл.

— Вырастила! Пять сантиметров!

— А потом?

— А потом была свадьба… — сникла я. — Когда Костя возвращал мои вещи, про авокадо он не вспомнил. И не поливает его, наверное.

— Позвонить и попросить вернуть? — озадачился Кирилл.

— Не хочу я с ним разговаривать!

— Варвара… — Кирилл коснулся пальцами моих волос, провел по ним, разделяя на пряди. — Трепетная ты птичка.

— А любовь… — вздохнула я, против воли и разума подставляя голову под его поглаживания. — Любовь — это все делать вместе. Жить, смеяться, выбирать обои и делать ремонт, вить гнездо, волноваться, глядя на тест, и огорчаться одной полоске. Всего не перечислишь. А у тебя…

— Что у меня?

— Даже ремонт тут не сделать…

Я уже бормотала какую-то чушь, потому что ну как инопланетянину объяснить, что такое семья, если он живет в гостиничном номере, дружит с элитными проститутками и спит с женщинами лет на пятнадцать старше?

— Значит, хочешь домой? — уточнил Кирилл спокойно.

— Да.

— Со мной или одна?

— Одна.

— Хорошо, утром отвезу тебя. Пошли спать?

Кирилл потянул меня за руку с дивана. Вставать страшно не хотелось. Да и…

— Там ведь одна кровать?

— Угу.

— Тогда нет!

— Ты серьезно думаешь, что я дождусь, пока ты уснешь, и коварно на тебя наброшусь? — засмеялся Кирилл. — Варвара… Ох. Ну как скажешь.

Он отнес меня в вызванную машину на руках — прямо в халате. Салон ее был чуть не роскошнее тех, на которых катался он сам, но я была уже не в состоянии восхищаться. Вырубать меня начало сразу же, как замурлыкал мотор.

Первое время я держалась стойко, разве что клевала носом, но потом очнулась — и обнаружила, что сладко соплю Кириллу в подмышку, а он обнимает меня за плечи и гладит по голове. Сопротивляться сил не было, так что я проспала в его руках до самого дома. Он отнес меня в квартиру, сам отпер замок, поставил на пол и, махнув рукой, ссыпался по ступенькам.

Я захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и глубоко вдохнула пыльный и стылый воздух своей жизни. Прошла босиком к гнезду у окна, сбросила халат и свернулась калачиком среди простыней, укрывшись сразу двумя одеялами. Еще день назад мне было здесь уютно и тепло, а теперь я чувствовала себя страшно одинокой. Мой паспорт валялся рядом на полу, напоминая, что я теперь замужняя женщина.

Вот только мой муж — совсем не такой, каким я представляла его в своих детских фантазиях, когда рисовала принцесс в фате и белом платье.

Но почему-то сейчас мне до слез захотелось вернуться к нему. Пусть он гладит меня по голове, кормит манго и задает свои неприятные вопросы. Или просто обнимает меня, пока я сплю.

Я подтянула к себе телефон, чтобы позвонить Кириллу — ну и пусть думает, что я дура! — но он полностью разрядился за прошедшую ночь и не реагировал на кнопку включения.

Кирилл: тайный бар

Я вышел на улицу и постоял, глядя в прозрачное небо. По нему, гонимые невидимым и неощутимым здесь, внизу, ветром, мчались рваные облака, то закрывая бледное солнце, то снова разрешая ему ощупывать мир теплыми лучами.

Водитель терпеливо ждал в машине. Ему не привыкать.

Можно поехать к Майке, вытащить Серегу из ее сладких объятий и набить ему морду за устроенное шоу.

Можно отправиться к брату, засесть в старинном кожаном кресле семнадцатого века из коллекции купца Бояринова, пить абсент и слушать, как он рассказывает о том, как ловил-ловил очередной баг — и вот поймал. Или как заработал на крипте целых двести евро, играя маленькими ставками.

Можно махнуть в аэропорт и оттуда — на ближайшем самолете, куда получится. Познакомиться по пути с лихой компанией и пройти с ними автостопом половину страны. Или навешать лапши на уши симпатичной девчонке и провести неделю с ней в постели.

Можно — просто вернуться и рухнуть спать.

Но это все неинтересно.

У меня есть занятная задача.

— Что ж… — сказал я вслух. — Это дело на две трубки и одну чашку кофе!

Вход в маленький темный подвальчик прятался среди московских переулков — там, куда не добредают даже самые дотошные туристы. Здешние места знают только местные: похорошевшая современная Москва еще не добралась до некоторых дворов. Облезлые бетонные ступеньки привели к железной двери с загадочной табличкой «ЗГ-21», за которой прятался неуютный тамбур с черной плесенью на стенах. Чужак развернется и сразу уйдет. Свой — откроет следующую дверь из покореженных, крашеных в коричневый досок.

Я свой. Но все равно каждый раз думаю, что за этой дверью окажутся окутанные стекловатой трубы в ржавой сетке, сломанная мебель или даже просто кирпичная стена.

А не маленький бар на пять столиков, залитый неярким светом разномастных ламп: с зелеными ретроабажурами, стилизованных под керосиновые, молочно-белых шаров.