Незавершенная Литургия - [20]

Александр представил себе эту деревянную церковь. В округе было несколько таких памятников древнего зодчества: покосившиеся и почерневшие от времени, они настолько растворились в окружающей их природе, словно выросли из земли. Толстые, отборные бревна с мелкослойной древесиной, срубленные на болотах, стойко сопротивлялись гниению. Они затянулись лишайниками, поросли мхом и кустами, но держали равнение стен. Только суровый климат с резкими перепадами зимней стужи и летней жары да ровда — сезонные колебания промерзающей почвы – за несколько столетий смогли пошатнуть крепость этих стен. И брошенные людьми церковки склонили крестоносные маковки в невольном реверансе перед неумолимостью времени.

«В 1778 году на прошение прихожан Покровского прихода Гледенского духовного управления Новгородская духовная консистория дала разрешение на строительство на месте сгоревшей годом ранее деревянной церкви на Бабьем острове каменного храма. Строительство продолжалось четыре года, в новой церкви, помимо главного летнего алтаря в честь Покрова Богородицы, были устроены два зимних – в честь пророка Илии и чтимой иконы Казанской Божией Матери. Это было время проведения губернской реформы, в строительстве доминировал столичный классицистический стиль архитектуры, который поддерживали как светские, так и духовные власти. Утвержденный проект стал типичным для русской провинции, только местные каменных дел мастера смогли внести в него элемент своеобразия. Освящен храм был на Казанскую 8 июля 1782 года по старому стилю».

Александр отложил чтение и откинулся на подушку. Усталость взяла свое, и он уснул при первых лучах восходящего солнца. Он провалился в сон так, как парашютист, оттолкнувшись от борта самолета, ложится на облака. Сознание сделало несколько вялых попыток возврата в действительность, но потом пустилось по волнам сновидений.

Ему снился сказочный лес. Он шел по нему не спеша, как бы прогуливаясь. Отводил рукой нависающие ветви, на которых благоухали невиданные цветы. Пели птицы; то и дело, не боясь, на него выходили причудливые звери и были приветливы и даже ласковы. Он трогал их руками, гладил их шерсть. Путь лежал по берегу хрустального ручья, на дне его посверкивали разноцветные камешки. Вода струилась быстро, журча на перекатах. Посреди просторной поляны обнаружилась каменная скамья, над которой, словно резная сень, склонились цветущие ветви дерев, перед ней из большой хрустальной вазы струился красивый фонтан. Вода из фонтана и питала тот дивный ручей, а он, в свою очередь, поил чудных зверей. Он присел на скамью и пригляделся к фонтану. Сквозь радугу брызг он различил неясный силуэт. Не зная, кто стоит по ту сторону фонтана, он обратился сквозь завесу фонтанных струй:

– Ландшафтный дизайн на уровне! Вы не скажете мне, чьи это владения?

Ответ не заставил себя ждать. Он услышал приятный голос, и там, откуда доносилась речь, на поверхности искрящихся брызг стали возникать буквы, прозрачные и крупные, причем сменялись они столь плавно, что можно было разобрать слова. За этим сопроводительным текстом из сменяющихся литер угадывался пристальный взгляд говорящего:

– Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, Тот, кто живет на высоте небес, чтоб оживлять дух смиренных и сердца сокрушенных, Он владеет этим миром.

– Это круто – гостить у такого хозяина! Только ума не приложу, как я здесь очутился. Но уж раз я здесь, может, Он мне поможет?

– Всякое творение ожидает, чтобы Он дал им пищу их в свое время. Он дает им – они принимают, отверзает руку Свою – насыщаются благом.

– Нет, не о пропитании хочу просить, с этим все нормально. Если можно, хотел бы знать, где мой сын Сашка?

– Он возвратится, избавленный Вышним, придет к тебе с радостным восклицанием, и радость вечная будет над главой его, он найдет радость и веселие, а печаль и воздыхание удалятся.

– А где он сейчас? Мы все переживаем, его давно не было дома.

– Зачем вам было искать его? Или вы не знали, что ему надлежит быть в том, что принадлежит Отцу его?

– Но ведь я его отец!

– Не все ли мы имеем одного Отца?..

Эти слова эхом отозвались в воздухе. Струи фонтана прервались. Тяжелые капли упали в чашу, и вместе с ними растаял и силуэт говорящего. Через мгновение вода снова переливалась в лучах солнца, но кроме мирно резвящихся зверушек рядом никого не было. Поднявшись со скамьи, он отправился в обратный путь. Пересек цветущую поляну, раздвинул занавес листьев и шагнул в темноту сна без сновидений.

* * *

Утро пощекотало лицо солнечным лучиком. Александр проснулся и прикрыл глаза от слепящего света. С кровати упала на пол синяя тетрадка и напомнила о ночном чтении. Уютная Сашкина комната в утренние часы всегда была залита светом. За окном виднелась излучина реки и заросшая лесом Попова гора. В этом доме, как нигде, сон давал настоящее отдохновение. Он всегда просыпался здесь исполненным сил.

Отворив дверь, он взглянул в сторону кровати отца. Его не было. Не было и Сашки. Александр вышел на крыльцо. Батя сидел на лавочке в привычной своей шляпе, опершись на посошок.

– Доброе утро, батя.

Старик оглянулся и кивнул: