Незаменимый - [16]

Звучит как теория заговора? А как вы думаете, откуда взялись инженерные колледжи и медицинские училища? Зачем еще мы тратим столько времени и денег, создавая общегосударственную систему школ и вдалбливая в головы студентов — будущих руководителей и инженеров — фабричную систему контроля и управления?

Да, нам нужны факты, порядок и системы. Да, нам нужно обучать людей определенным навыкам. Но этого недостаточно. Это только первый шаг.

Появление всеобщего (государственного и бесплатного) образования было важнейшим изменением в работе нашего общества, и оно стало сознательной попыткой изменить наше общество. И это сработало. Мы обучили миллионы фабричных рабочих.

Предотвращение перепроизводства

Огромной проблемой, стоявшей перед капиталистами в начале прошлого века, было то, что фабрики становились все лучше и лучше в производстве товаров, а люди не могли купить все, что они производят. Проблема заключалась не в производстве, а в потреблении. Типичное домохозяйство тратило очень небольшую часть своих доходов на то, на что мы тратим сейчас едва ли не весь наш бюджет.

В 1890-х годах типичный подросток имел в своем распоряжении всего несколько предметов одежды, почти ничего не тратил на развлечения и совсем ничего — на косметику. Только у истинно богатых людей мог иметься целый шкаф с одеждой или какие-нибудь дорогие безделушки.

Одним из удивительных побочных продуктов всеобщего образования стал сетевой эффект, поддерживающий потребление. Как только у вашего одноклассника или соседа появляется машина, у вас появляется потребность в такой же. Как только у него появляется лишняя комната или пара ботинок, вам оказываются нужны и комнаты, и ботинки.

На протяжении всего двух поколений мы создали культуру потребления. Создали буквально с нуля. «Не отстать от соседей» — это не генетическая предрасположенность. Это изобретенная потребность, причем изобретенная совсем недавно.

На вывеске вашей школы должно было бы написано так:

Средняя школа N®_

Мы обучаем фабричных рабочих завтрашнего дня. Наши выпускники умеют отлично выполнять инструкции. Мы обучаем потреблению как средству социальной адаптации.

И совсем невозможно представить себе школу с такой вывеской:

Средняя школа №_

Мы учим людей быть инициативными, заметными и творческими — независимо от занимаемой должности и статуса. Мы учим их общаться. Наши выпускники понимают, что потребление не является ответом на социальные проблемы.

Хотя именно это нам нужно больше всего.

От супергероя до посредственности (и обратно)

Дети могут все (за одним исключением — они не могут летать, несмотря на то что хотят этого больше всего).

Очень немногие из нас созданы для того, чтобы быть средними или типичными.

Но по мере взросления начинается индоктринация*, и мы приступаем к поискам места, где могли бы спрятаться, чтобы никто не узнал, насколько мы на самом деле посредственны.

Мы ищем постоянную работу, которая позволяла бы нам обходить острые углы; синекуру, которая могла бы нас защитить.

Если вы не чувствуете себя в безопасности, то самый очевидный ответ на мой призыв стать Незаменимым будет таким: «Я не так хорошо подготовлен для этого». Типичный индоктринированный ответ состоит в том, что выдающаяся работа, творчество и отличные результаты — это не для вас. Вы думаете, что ваша работа состоит в том, чтобы анонимно сделать положенное вам.

Конечно, это не так, но верить именно в это вас учили столько лет.

Я имел счастье встречаться или работать с тысячами замечательных Незаменимых. Я понял: единственное, что их отличает от обычных исполнителей инструкций, — это то, что они никогда не придерживались такого самоограничительного круга мыслей. Вот и все.

Возможно, им просто повезло встретиться с учителем, который зажег для них свет. Возможно, их родители или друзья подтолкнули их к тому, чтобы отказаться от застойного спокойствия. В любом случае разница между шестеренками и стержнями — это разница в отношении, а не в обучении.

Движение в узком диапазоне

Однажды я наблюдал за тем, как автор книг и дирижер Роджер Ни-ренберг обучал студентов-музыкантов работе с симфоническим оркестром. Для начала он попросил оркестрантов сыграть пьесу как можно более слаженно. Затем он попросил сыграть эту же пьесу, но на этот раз чтобы каждый музыкант старался исполнить свою партию таким образом, какой он сам считал наилучшим.

Для нетренированного уха между этими двумя вариантами было мало разницы.

Мы обучаем людей держаться в узком диапазоне. Мы не хотим, чтобы тихие звуки были по-настоящему тихими, и точно так же ограничиваем громкие. Музыканты этого оркестра не могли и представить себе, что они выйдут за предписанные им рамки. Истинно творческий подход не имеет ничего общего с появлением в офисе в розовых штанах (это не больше, чем приукрашивание).

Мы видим это в организациях любых типов. Мы просим людей сделать что-то необычное или оригинальное — и они изменяют крохотный элемент на поверхности, вместо того чтобы искать корни оригинального решения. Это не случайность. Это именно то, чему нас учили. Новые возможности лежат только в плоскости изменения правил игры, изменения взаимодействий или даже изменения заданного вопроса.