Незамеченное поколение - [13]
А. Ярмидзе следующим образом определял программу журнала («Завтра», № 3, 1933).
«Наша цель установлена достаточно ясно: устроение нового социального уклада, одновременно анти-капиталистического и антикоммунистического, на основах христианской правды. Такова общеизвестная формула утвержденцев».
Вера в мессианское призвание русского народа, социальное раскрытие христианства и утверждение превосходства духа над материей — составляли основые элементы идеологии «Утверждений» и «Завтра». Все это казалось ясным, волновало и вдохновляло. Но когда дело доходило до демократии, всякий энтузиазм исчезал. Будто цитируя Бердяева, Ярмидзе говорит: «формальная свобода уже не обеспечивает действительной свободы, мы теперь на собственном опыте знаем, что «право на свободный труд» на практике сводится к праву одних эсплоатировать труд других, к праву этих других свободно умирать с голоду».
Подобные мысли были близки огромному большинству пореволюционеров. Ко всей пореволюционной литературе можно было бы поставить эпиграфом знаменитую стихотворную пародию Б. Н. Алмазова на рассуждения И. Аксакова о ненужности формальных правовых гарантий:
Тем более нужно отметить в том же 3-м номере «Завтра» написанную совсем в другом ключе статью H. Н. Былова, первого в эмиграции идеолога «неодемократии», определяемой им, как «демократия минус плутократия и плюс христианство».
«Если пореволюционные течения, — писал он, — в основу свою кладут именно христианство, понимающее личность, как самоценность, то дальнейшей политической проэкцией может быть только то, что составляет как бы «охранную грамоту» самоценной личности — гражданские свободы; всякие уклоны в сторону от них будут уклонами от христианства вообще.
Надо сказать, что такие уклоны от прямых выводов есть. Программные параграфы о гражданских свободах как-то прилипают к гортани нашим поре-волюционерам; с этим надо покончить».
К сожалению, покончено с этим не было. И после статьи Былова параграфы о гражданских свободах продолжали «прилипать к гортани» пореволюционных авторов. Их сознание слишком было заворожено воспринятой от Аксакова, Достоевского и Бердяева роковой и пагубной идеей, что наибольшая свобода достижима без юридических гарантий и что Россия призвана создать некий новый общественный строй, основанный на правде-истине, а не на «формальной» демократии Запада. В этом непонимании значения правового порядка была главная причина подстерегавших «пореволюционеров» провалов то в русский гитлеризм, то в советский патриотизм.
В июле 1933 г., по инициативе Ширинского, в Париже состоялся первый съезд представителей национал-максималистов, утвержденцев, не о демократов, националистов-христиан, четвертороссов и русских национал-социалистов.
Участниками съезда был принят следующий устав «Объединения пореволюционных течений» (ОПТ):
В Объединение Пореволюционных Течений могут входить на федеративных началах (на основании особого, каждый раз постановления ЦИК-а ОПТ) все пореволюционные организации, течения, группы и кружки, видящие свою задачу в действенном претворении в жизнь Российской национально-исторической идеи в условиях новой, надвигающейся эпохи.
Эта идея разумеется, как утверждение а) вселенского характера исторического призвания России на путях осуществления в мире христианской правды и справедливости, б) преобладания духовного начала над материальным, идей над интересами, общего над частным — в жизни личной, социальной, национальной и международной.
Всеми, вступающими в ОПТ (предусмотрены и персональные вхождения в Объединение) нижеперечисленные положения признаются обязательными:
Современное (пореволюционное) понимание Российской национально-исторической идеи настоятельно требует раскрытия:
а) христианской правды, как правды социальной;
б) преобладания духовного начала, как действенного преодоления всех форм современного поклонения материи (капитализм и коммунизм);
в) понятия истинного национализма как всенародного жертвенного служения Богу и Миру — на своих собственных исторических путях;
г) идеи пореволюционного государства, как союза Сотрудничества и Общего Дела;
д) христианской этики — как основы правосознания и права — как функции долга (право функциональное);
е) смысла Революции — как порыва к творчеству новых форм жизни, — социальных, государственных и междунациональных, соответствующих требованиям новой эпохи.
Отказываясь от всех видов реставрации и реституции, объединенный пореволюционный фронт стремится в первую очередь перенести на территорию России борьбу за освобождение страны от диктатуры коммунистического (госкапиталистического) правительства.
1. За освобождение духовное — за право каждого верить и молиться по-своему.
2. За освобождение культурное — за свободу творчества во всех областях, за раскрепощение от ига социального заказа.
3. За освобождение национальное — за право всех населяющих Россию народов свободно строить свою жизнь и развивать свои национальные культуры.
4. За освобождение гражданское — за свободу жить и работать для всех граждан вне зависимости от т. н. «классового» происхождения (дети лишенцев и пр.).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последняя книга писателя Владимира Сергеевича Варшавского «Родословная большевизма» (1982) посвящена опровержению расхожего на Западе суждения о том, что большевизм является закономерным продолжением русской государственности, проявлением русского национального менталитета. «Разговоры о том, что русский народ ответствен за все преступления большевистской власти, — пишет Варшавский, — такое же проявление примитивного, погромного, геноцидного сознания, как убеждение, что все евреи отвечают за распятие Христа».
Публикуемый ниже корпус писем представляет собой любопытную страничку из истории эмиграции. Вдохновителю «парижской ноты» было о чем поговорить с автором книги «Незамеченное поколение», несмотря на разницу в возрасте и положении в обществе. Адамович в эмиграции числился среди писателей старшего поколения, или, как определяла это З.Н. Гиппиус, принадлежал к среднему «полупоколению», служившему связующим звеном между старшими и младшими. Варшавский — автор определения «незамеченное поколение», в одноименной книге давший его портрет, по которому теперь чаще всего судят об эмигрантской молодежи…Из книги: Ежегодник Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына 2010.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.