Незабываемый вальс - [25]

Она старалась придумать, как бы ей развлечь графа за ужином, пыталась представить, на какие уловки идут женщины, которые раньше оказывались в его обществе.

«Наверное, они с ним кокетничают», — решила Батиста. Однако она не совсем представляла себе, как надо это делать.

Но, стоя перед зеркалом, батиста вдруг спохватилась: она попусту тратит драгоценное время, которое лучше провести в общении с графом. Она поспешила в гостиную, решив, что он уже должен быть там.

Батиста не ошиблась. Когда она вошла, граф стоял перед мраморным камином с бокалом шампанского в руке.

Как и в первый раз, Батиста встала у двери и эффектно раскинула руки, демонстрируя свой новый наряд.

Граф сразу заметил, что она потрудилась над платьем и прической. Но даже это прекрасное платье меркло по сравнению с восторгом, написанным на ее лице, с сияющими глазами и радостной улыбкой.

Граф ничего не говорил, и Батиста не выдержала и подбежала к нему.

— Скажите, ну как вам… скажите! — Ей хотелось поскорее услышать его оценку.

— Что «как»? — поддразнил он Батисту.

Улыбка было исчезла с ее лица, но, увидев добродушное выражение его глаз, она снова принялась расспрашивать:

— Как вы думаете, я хорошенькая? Достаточно ли я хороша, чтобы ужинать с вами, словно какая-нибудь красавица, которую вы пригласили поужинать тет-а-тет?

Он почувствовал тревогу в ее вопросах и искренне ответил:

— Вы и вправду очень красивы, мадемуазель Батиста, и мне льстит ужинать с вами, как вы говорите, тет-а-тет.

Девушка так и засветилась от счастья.

— Я надеялась на такой ответ, — призналась она. — У меня в жизни не было такого чудного платья, да и мечтать о нем я не могла. Еще раз спасибо вам за все, милорд.

— Я рад, что оно вам нравится.

— Нравится? — воскликнула Батиста. — Да будь моя воля, я бы никогда не стала снимать его… только оно, верно, испортится, если я буду спать в нем, как прошлой ночью.

— Сегодня ночью вам этого делать не придется, — заверил граф. — Можно предложить вам шампанского?

Батиста покачала головой.

— Лучше не надо. Я и так слишком возбуждена, а от шампанского я, пожалуй, еще начну петь или танцевать на столе. Вам тогда будет стыдно за меня.

— Очень стыдно! — подтвердил граф.

— Я как-то раз читала, что героиня так и поступила, а главный герой, ослепленный ее красотой, унес ее в ночь. Мне это показалось таким романтичным…

— Не думаю, чтобы ваш отец одобрил подобную литературу, — сказал граф.

— А папа ничего не знал. Этот роман мне давала читать одна из наших служанок. Она была гораздо образованней остальной прислуги. Однажды папин друг сказал об этом папе, и тот сразу же выгнал ее.

— За что же? — удивился он.

— Отец говорил, что ни одна женщина, тем более из низших слоев, не должна быть такой умной. Образованность, утверждал он, лишь развращает женщин и внушает им недовольство своей жизнью.

— Но он же не отказал вам в образовании.

— На этом настояла мама. Ему ничего не стоило прекратить мое обучение, после того как уехала мама. Только мне нужна была компаньонка, и поэтому моя гувернантка осталась.

— И это она обучила вас всему, что вы знаете? Должно быть, она была умной женщиной, — предложил граф.

— Она была совсем неглупой. Ей хватило ума понять, как вести себя с папой. Он считал ее полной дурой.

Ирвин Хоксхед от души рассмеялся.

— Даже ваш отец попался на уловки Евы.

— Она оставалась со мной в этом ужасном унылом доме. Я знаю, ей было бы куда лучше в другом месте, но она очень любила меня и не захотела со мной расставаться.

— Наверное, она славная женщина и многое сделала для вас. Вы стали умной женщиной, мадемуазель Батиста.

— Ах, если бы это было так, — ответила девушка. — Только, честно говоря, я очень невежественна, милорд. Я совсем ничего не знаю, кроме того, что почерпнула из книг.

Она говорила это с большим сожалением, но тут же улыбнулась.

— По крайней мере теперь я узнаю много нового о Париже, и уже это одно меня утешает.

— Смотря что, конечно, вы хотите там изучать, — предупредил граф.

— Первым делом я хочу узнать о знаменитых архитектурных памятниках, соборах и еще о Сене, — начала Батиста.

Она задумалась ненадолго и продолжала:

— Но больше всего я хочу встретиться и познакомиться с людьми, посмотреть, какие они. Еще я хочу понять, что они чувствуют и думают. Мне кажется, только так можно судить о других странах.

Граф хотел было заметить, что опять-таки все зависит от людей, которых она повстречает, не решил, что объяснить это сейчас ей будет трудно. Вспомнив, как она мечтала о посещении ресторана, он предложил спуститься на ужин.

Ресторан произвел на Батисту самое благоприятное впечатление. Стены красного цвета были украшены зеркалами в прекрасных рамах, а красные бархатные стулья прекрасно гармонировали с отделанными бахромой портьерами того же цвета.

Их проводили к лучшему столу.

— Какое великолепие! — прошептала Батиста.

— Я знал, что вам здесь понравится.

Обед был заказан заранее, и первое блюдо подали почти сразу. Принесли также и вино, которое со знанием дела выбирал сам граф.

— Расскажите о лучших ресторанах Парижа, — попросила Батиста, когда они начали есть.

Граф припомнил два ресторана, где превосходно кормили, и описал их. Батиста внимательно слушала его. Потом сказала: