Незабываемая ночь - [9]

Элан все еще обнимал Сару, и его тепло согревало ее. Самолет подрагивал, и эти небольшие толчки проходили по ее телу от головы до пальцев ног.

Она с трудом отвела глаза от Элана. Ее страх почти исчез, и объятия постепенно начали приобретать для нее другой смысл. Желание…

Она чувствовала мускусный, с экзотическими примесями, аромат, исходящий от Элана.

Смелые фантазии стали проноситься в ее воображении. Мечты, уже давно преследующие ее. Мечты об интимной близости с этим мужчиной.

Тело Сары покалывало в предвкушении ласк, но разум говорил ей, что его объятие — простая дружеская поддержка. Если бы он знал, что с нею творится, то отскочил бы от нее как ужаленный.

Но она не могла сдержать желание и не продлить это незаконное удовольствие — находиться в объятиях мужчины, очарование которого преследовало ее днем и ночью.

Сара робко взглянула на него, и у нее зашлось сердце, так как в его прищуренных глазах она ясно прочитала: «Я хочу вас».

Уже в следующую секунду они отпрянули друг от друга. Сара откашлялась и поправила блузку. А Элан с громким шелестом открыл журнал и, положив его себе на колени, принялся небрежно перелистывать страницу за страницей. И больше не смотрел на нее. Сара поудобнее устроилась в кресле. Она понятия не имела, где ее сумка. Когда они взлетали, она пребывала в таком паническом ужасе, что ей было ни до чего.

Но как ни странно, теперь она не боялась.

Страх показался ей несерьезным после того безумного желания, которое охватило ее в объятиях Элана.

— Хм, совсем не помню, куда я положила сумку.

Взглядом он показал на пол. Сумка лежала рядом с ее сиденьем.

— Спасибо. — Она нагнулась и достала из сумки документ, который собиралась отредактировать.

Потом посмотрела на Элана. Выражение его лица было непроницаемым. Она попыталась сконцентрироваться на документе, но у нее ничего не получилось — смысл фраз ускользал.

— Я сожалею, — сами собой вырвались слова. Я сожалею, что не могу справиться со своими чувствами.

— Вы это о чем? — вкрадчиво спросил он, не отрывая глаз от журнала.

— О том, что впала в такую панику. Я и представить не могла, что так отреагирую на взлет.

— Это не зависело от вас. Нет ничего зазорного в том, что вы проявили эмоции, впервые поднимаясь под облака.

Его лицо смягчились, когда он посмотрел на нее. Сара быстро заморгала, пытаясь совладать с захлестнувшими ее эмоциями и не заплакать.

Бедная Сара! Элан прекрасно видел, как она мучается. Она не предупредила его, что боится летать. И хорохорилась до последнего момента, пока паника не смела все ее защитные барьеры.

Ужас, который он прочел в ее глазах, породил в нем сильнейшее желание защитить ее, и эта столь властная и непреоборимая внутренняя потребность потрясла его до глубины души. Разумеется, ему и раньше приходилось успокаивать женщин, но никогда еще это естественное мужское поведение не значило для него так много. Он не мог думать ни о чем другом. И все ценности и блага мира мгновенно побледнели перед важностью обеспечить спокойствие и счастье сидевшей рядом с ним женщины. Этот неожиданный для него самого порыв напугал его в сто крат сильнее, чем любая из тех сексуальных мыслей, которые то и дело крутились в его голове, когда Сара находилась рядом с ним.

Элан оставил родной дом и своего жестокого отца, чтобы построить собственную жизнь, свободную от бесполезных для него связей и обязательств. Он не нуждался ни в ком, и никто не нуждался в нем, до тех пор, пока он не увидел страх, который охватил все хрупкое тело Сары. Слезы полились из ее нефритовых глаз. Он не мог сидеть в стороне и безучастно наблюдать за ее страданиями. А когда в его объятиях она согрелась, расслабилась и перестала дрожать, в нем вспыхнуло желание. Ему вдруг безумно захотелось предложить ей нечто гораздо большее, чем сострадание и утешение.

По лицу Сары Элан видел, что и она тоже страстно желает физической близости с ним. А значит, одно его ласковое слово, одно неосторожное движение руки, один поцелуи — и они займутся любовью. А этого допустить никак нельзя!

— Держу пари, что вы летали на самолете еще в раннем детстве, — услышал он голос Сары, вырвавший его из размышлений.

— Да, мне было около одиннадцати.

Он не смел взглянуть на нее, потому что боялся увидеть выражение ее глаз, боялся, что не совладает с собой и проявит пагубную для них обоих нежность.

— Вы летали куда-нибудь на каникулы с родителями?

Каникулы? В его стране такого слова не существовало.

— Нет.

— А куда?

На его лице появилось подобие улыбки.

— Впервые я оставил родительский дом в Омане, чтобы улететь в Англию, в школу-интернат.

В тот день он оставил все, чем дорожил, и очутился в пугающей холодной стране, где никто не понимал ни его речь, ни его обычаи. Это была поездка, из которой он так и не вернулся.

— Вам было страшно?

— Да. И тем не менее — возможно, вам не понять этого — я наслаждался полетом. Мальчишкам нравятся самолеты.

Он постарался, чтобы его улыбка выглядела как можно более естественной.

— А почему вас отправили в эту школу? Ведь это так далеко от вашего родного дома.

Действительно, почему? Вовсе не потому, что в Англии он мог получить превосходное образование, познакомиться с западной культурой и выучить в совершенстве английский язык. А потому, что отец хотел наказать свою жену, оторвав от нее ее любимого отпрыска только для того, чтобы продемонстрировать ей свое могущество.