Нейтринная гонка - [162]

— Я видел, как вы врезались в дерево, — прозвучал в телефоне голос Харноя. — Вы целы?

— Пожалуй. Извините, что разбил ваш скутер. Теперь придется идти пешком.

Торопливо покидая место происшествия, он заметил, как к валяющемуся на земле скутеру приближаются несколько автономов. Бас ускорил шаг, не желая угодить в объятия блюстителей закона прежде, чем ему удастся разделаться с Дагни.

Центр был запружен людьми, в воздухе стоял оглушительный шум. Из плакатов, выставленных в окне близлежащего ресторана, явствовало, что Бас Эпплбрук — омерзительный гибрид гиены, скунса и шакала. По мере того как попытки Дагни поставить заслоны на его пути утратили свою эффективность, ее язвительные насмешки над ним сделались все более грубыми. Бас рассчитывал на то, что его неуязвимость наконец выведет Дагни из себя. Какого-либо конкретного плана действий у него пока не было.

Он шел, с трудом проталкиваясь через праздношатающуюся толпу. На счастье, людской водоворот вынес его к соседнему с кинотеатром «Парамаунт» кварталу. Путь ему преградила праздничная процессия, которую возглавлял огромный китайский дракон, умело приводимый в движение группой людей. Вместо немой краски его живая, изрыгающая дым голова была обтянута чешуйчатой протеобумажной кожей.

Люди, задрав головы вверх, неожиданно начали показывать руками на небо.

Над землей безмятежно проплывал один из знаменитых аэростатов «ТимУорДисВиа», по всей видимости, предназначавшийся для тех, кто желал полюбоваться живописным шествием с высоты. На протеобумажной его поверхности красовалось лицо Баса Эпплбрука, размерами куда больше, чем Лик Господа Бога. Ползущие под гигантским портретом буквы складывались в слова о недостойном происхождении Баса и его низких моральных качествах.

— Черт побери! — воскликнул Бас и отвернулся.

Увы, взгляд его моментально упал на дракона, голова которого была его собственной головой с приделанным к ней змеиным туловищем.

В следующее мгновение раздались треск фейерверка и радостные крики публики. Бас решил воспользовался этим, как ему показалось, подходящим моментом и зашагал дальше, в направлении «Парамаунта». Он пустился вперед по узкому переулку, отделявшему заброшенное здание кинотеатра от соседних домов.

— Тито, как проникнуть в здание?

— Одна из наших веб-камер на первом этаже показывает, что можно попытаться проникнуть через окно в задней стене.

Задняя стена кинотеатра представляла собой ряд побитых непогодой фанерных листов, закрывавших окна. Единственный служебный вход был заперт. Проникнуть в здание с той стороны, похоже, было невозможно.

Однако Бас натренированным взглядом определил, что в одном месте фанера, которой было забито окно, неплотно прилегает к стене.

Насколько он мог судить, Дагни натянула на оконный проем лист протеобумаги, придав той вид и плотность фанеры.

Бас положил свой телефон на землю.

— Тито, я попробую проникнуть внутрь. Если не вернусь через полчаса, вызывайте полицию.

— Сообщение принято, шеф! Будет выполнено.

Бас мстительно ударил кулаком по листу мнимой фанеры, после чего пролез в образовавшееся отверстие.

Дагни каким-то образом умудрилась провести в заброшенный кинотеатр свет. Кинотеатр был хорошо освещен изнутри, однако даже яркий свет был не в состоянии рассеять затхлый дух давно заброшенного помещения.

Бас принялся осторожно пробираться через заваленное всяким хламом пространство за сценой к зрительному залу.

Неожиданно мимо его уха, словно зеркально-полированный бумеранг, с жужжанием пролетел диск. Ударившись о стену, он упал на пол и со звоном раскололся.

Дагни стола у него прямо над головой, на огороженных балюстрадой антресолях. В руках у нее была охапка старинных видеодисков. Должно быть, здесь осталось целое море таких дисков, предназначенных для показа через цифровые кинопроекторы. На осколке, валявшемся у его ног, Бас прочитал название — «Сильмариллион».

Дагни запустила в него еще одним диском с каким-то допотопным фильмом. Бас вовремя успел пригнуться, потому что иначе запросто мог лишиться головы.

— Перестань, Дагни! Ведешь себя, как девчонка! Прекрати! Нам нужно поговорить!

Дагни поправила съехавшие на кончик носа массивные очки.

— Не о чем нам с тобой разговаривать! Ты оказался узколобым рабом давних, замшелых традиций! В тебе нет ни на йоту воображения. И еще ты оскорбил мое творчество.

— Прости! Я не хотел тебя обидеть. О господи, ты же сама сказала мне, что «Вуди» — самый обычный прикол.

— Не пытайся приписать мне то, чего я не говорила! И вообще это было еще до того, как я получила приз!

Бас сделал шаг вперед по проходу между рядами стульев.

— Я сейчас поднимусь к тебе, и ты не сможешь остановить меня!

Свистящий вихрь запущенных в него дисков вынудил Баса взять свои слова обратно и поискать прибежище в какой-то нише. Предчувствуя, что вот-вот взорвется от ярости, он отчаянно ломал голову, пытаясь отыскать способ взять верх над своей обезумевшей противницей.

Десятилетие упадка, несомненно, сказалось на состоянии всего сооружения. Ниша, в которой поспешил спрятаться Бас, была завалена кусками штукатурки. Взяв в руки кусок размером с кулак, Бас вытащил из кармана смятый лист протеобумаги, завернул в него камень и вышел из ниши.