Невыносимый - [35]

Я прижимаюсь своими губами к ее, и на мгновение, мой язык проскальзывает внутрь, пробуя девушку на вкус. Моя рука по–прежнему обхватывает горло, и я продолжаю сжимать пальцы, затрудняя ее дыхание.

Диана разрывает наш поцелуй из–за нехватки воздуха и отворачивает голову, а с ее губ слетает стон, ласкающий мой слух. Я знаю, что словами она не подтвердит свое согласие, но так или иначе, я заставлю рабыню это сделать. Если она откажет мне, то я уйду.

Мои губы спускаются вниз по ее челюсти, и я использую свой палец, чтобы удерживать лицо Дианы, как можно дальше от меня. И тут же наношу удар по внутренней стороне бедра. Она разводит их еще шире, делая именно так, как я хочу. Но я не останавливаюсь. Я шлепаю мягкую кожу снова, царапая и сжимая нежную плоть. Ее ноши раздвинуты, а киска, расположенная напротив меня, словно испытывает мою силу воли.

— Кровь за кровь, — выдыхает она, сжимая мои пальцы, чтобы попытаться повернуться обратно ко мне. Бл*дь, я моргаю, гадая, правильно ли расслышал ее слова или это слова песни, играют с моим нестабильным разумом. Мой рот отрывается от девичьей шеи, и я снова впиваюсь в ее губы.

— Что ты сказала? — гнев искажает мои слова, несмотря на то, что я заинтригован. Соблазнен.

— Если мне придется носить твою метку, то ты будешь носить мою. Только так я позволю тебе подойти ко мне со скальпелем.

Моя бровь удивленно приподнимается.

— Я не думаю, что у тебя есть выбор. Если я захочу вырезать свое имя внизу твоего живота, то сделаю это!

Дерьмо. Это вообще не то, что я собирался сделать. Мое полное имя? Я люблю слышать, как его произносят мои рабы, но нанести его прямо на ее кожу? Эта идея поглощает меня.

Она широко открывает глаза, а затем прищуривается, понимая свою силу.

— Ты получишь разрешение, если попросишь его у меня. Хозяин Дианы. У меня есть для тебя одно небольшое предложение. Было бы глупо не воспользоваться им, пока есть такая возможность. Я сомневаюсь, что это случится еще раз.

Моя голова склоняется к плечу. Каким образом ей удается подавить в себе страх и оказаться достаточно смелой, чтобы бросить мне вызов? Я хочу вернуть свой контроль обратно.

— Я сказал, что собираюсь сделать это в любом случае. Что я выиграю, если соглашусь пометить твоим именем свое тело? Ты будешь мертва через несколько недель, ведь я знаю, к чему все идет. Я же не собираюсь умирать в ближайшее время.

— Последний шанс, — ее тон становится ниже, а веки опускаются, пока мои пальцы приближаются к ее входу. Я, бл*дь, заинтригован.

— Я думаю, что ты просто хочешь меня зарезать. Как я могу доверить тебе оружие?

Она с трудом сглатывает, облизывая полные губы.

— Зарезанной, предпочла бы быть я, но мы оба знаем, что ты не позволишь этому случиться. Я получу удовлетворение, если заставлю тебя носить мое имя до конца твоих дней, тем самым заставляя тебя страдать так же, как ты делаешь это со мной.

Страдать… я почти улыбаюсь.

— Ты, черт возьми, полюбишь это, рабыня. Ты предназначена для тьмы. — А значит для меня. — Ты начнешь первой. Если ты сделаешь надрез слишком глубоко или совершишь еще какую–нибудь глупость, то вспомни о том, что произошло раньше. Я не планирую позволить тебе умереть в ближайшее время. Ты будешь страдать так, что даже невозможно вообразить. Я покрою своими метками каждый сантиметр твоей кожи.

Я позволяю выплеснуться своим угрозам, пытаясь оценить ее реакцию. Собирается ли она серьезно навредить мне? Возможно. Итак, почему я соглашаюсь на это? Бл*дь, никогда, даже в самых смелых фантазиях, мне не приходила в голову такая глупая мысль. Даже в мечтах. Однако, я здесь, расстегиваю пряжки на ее запястьях. Вручаю ей скальпель, словно это она все контролирует.

Лезвие ложится на ее колени, а руки нерешительно тянутся к моему животу, спуская брюки вниз и оставляя их на уровне бедер. Я чувствую, как она дрожит, пока ее пальцы замирают на моем теле.

— Сделай это, — я хватаю ее за длинные волосы и так запрокидываю голову назад, что ей приходится посмотреть на меня. — Посмотрим, как глубоко ты сделаешь надрез. Одно неверное движение с твоей стороны, случайное или нет, и ты столкнешься с последствиями, с которыми не сможешь справиться.

Вслепую она тянется за инструментом и поднимает его на уровень второй руки, которая по–прежнему находится на моем животе. Стук моего сердца грохотом отдается в ушах, заглушая музыку, пока я жду, совершит ли она ошибку. Если я умру из–за этого, то это будет только моя вина. Смерть не пугает меня, но я несу ответственность за многих других людей.

Я отпускаю волосы Дианы, позволяя ее лицу приблизиться. Делаю глубокие, медленные вдохи через нос. Я беру под контроль возникшее напряжение, которое лишь усиливается. Боль — это не то, что я искал, но меня беспокоит не она.

Борьба искажает ее милые черты, и я жду, предоставляя ей возможность сделать следующий шаг. Огонь вспыхивает на месте пореза, когда она чуть сильнее прижимает скальпель и скользит им на добрых три дюйма вниз. Я блокирую шок от длины разреза, не позволяя своей концентрации разрушиться. Челюсть сжимается от обжигающей боли, но это только подстегивает ее сделать дугу, завершая большую букву "д". Резким движением она вырезает "и" и "а". На сей раз я готов, когда она заканчивает "н" и начинает вырезать "а".