Невыносимый - [20]
Как ни странно, она повинуется без лишних вопросов. Когда дверь закрывается, я подхожу к монитору, на который не смотрю. Я знаю, что там она в безопасности. Бачок унитаза оживает от звука спускаемой воды. Через несколько минут, девушка возвращается обратно.
— Я ненавижу, что ты вторгаешься в мою частную жизнь, — на ее лице проступает гнев, когда она приближается ко мне. — Плохо уже то, что я вынуждена ходить перед тобой голой. Но это, — произносит она, указывая на дверь ванной комнаты, — переходит все границы.
— Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, то я не вторгаюсь в твою частную жизнь. Но если я почувствую, что мне нужно будет это сделать, я сделаю. Сейчас, заходи. Одежда в твоем шкафу. Для начала, ты должна одеться. Есть много вещей, которые я хочу, чтобы ты сегодня сделала.
Устало, она подходит ближе. Она похожа на домашнее животное, которое впервые выпускают на волю. Кажется, нет ничего, что она пропускает, пока бешено осматривается вокруг, следуя позади меня.
— Что ты собираешься делать со мной? Мне нужно будет и дальше смотреть фильмы, как это было вчера?
Разбитая лампа и окровавленные простыни спрятаны. Я потратил полчаса, прежде чем привести в порядок душевую, убирая за ней беспорядок. Если бы я доверял Диане, и она не пыталась бы изрубить меня в фарш этой чертовой сломанной штуковиной, то я заставил бы ее саму все очистить. Но пока, она настроена перерезать мне глотку. Или себе. А я не позволю этому случиться.
— Да, помимо других вещей, которые тебе совсем не понравятся. Обсудим это позже. В ящике лежит белье, а в шкафу белый сарафан. Наденьте их, — я беру пульт, нажимаю на кнопку, чтобы вчерашнее видео повторялось снова и снова. — Пока я не принесу твой кофе и завтрак, ты будешь его смотреть, а потом расскажешь мне, что узнала, пока меня не было.
На экране жертва, которая умерла от передозировки. Я знаю это видео, как свои пять пальцев, так что я устрою целую викторину, вопросы которой уже плавают в моей голове.
— Это действительно необходимо? Я имею в виду, я знаю, что собираюсь умереть. Что изменится от просмотра этого документального фильма? Это точно не пойдет мне на пользу, при принятии окончательного решения, как именно покончить с собой.
Я пожимаю плечами.
— Нет. Это тебе не поможет. Но, как я уже говорил раньше, это то, что произошло. Кто–то всегда имеет дело с последствиями. Ты собираешься взять ответственность за совершение самоубийства и должна иметь представление, с чем они имеют дело, прежде чем я позволю тебе себя убить.
— Я ценю это, — стонет она, надевая через голову платье. — Их работа отстой, но не я им ее выбирала. Если бы это зависело от меня, я бы умерла в морге. Мне плевать. По крайней мере, так бы я сразу оказалась в нужном месте. Я просто хочу уйти.
Меня почти выворачивает от ее нетерпения. Все эти часы, что я давил на ее психику — зря потраченное время. Это кажется мне совсем минимальным прогрессом. Но по крайней мере, Диана больше не находится в режиме "зомби". Это существенный плюс. И она хорошо отзывается на прикосновения. Если ты думаешь, что все под контролем, то это не так.
— Время, рабыня. Сейчас твоя смерть находится в режиме ожидания, пока я не пойму, что ты готова, — я указываю на телевизор. — Смотри. Я проведу тестирование, когда вернусь.
Одерживая легкую победу в этом вопросе, я закрываю вторую дверь изнутри и выхожу через главный вход, запирая его на ключ. Она не догадывается, что я запланировал для нее на сегодня. Если она думает, что события вчерашнего дня заставили желудок рабыни сжаться, а я знаю, что ее чуть не стошнило, то представляю, как изменится лицо Дианы от моего следующего теста. Она захочет мне отомстить? Все разрушить? Если она это сделает, смогу ли я приковать ее снова? Последнее даже не является вопросом. Я хочу помочь ей преодолеть это. Мне придется. Другой вариант даже не рассматривается.
Лестница скрипит под моими ногами, пока я вытаскиваю из кармана брюк телефон и нажимаю на экран, чтобы вывести изображение на дисплей. Даже если я не наблюдаю за ней из своей комнаты, я все равно в состоянии ее видеть. Первые минуты ее полного одиночества крайне важны. Хотя Диана была заперта в комнате, она все же умудрилась разбить лампу. Я забрал вторую из ее спальни на всякий случай, вдруг она захочет сделать это снова, никогда не помешает лишняя предосторожность. Все является оружием. Нужно просто уметь правильно его использовать. Судя по тому, как она расхаживает по комнате, ее разум уже полным ходом перебирает варианты.
Звуки фильма заполняют кухню, когда я прибавляю громкость. Я могу видеть, как шевелятся ее губы, но понятия не имею, что говорит моя рабыня. Я включаю чайник и достаю с полки кофе, раскладывая фрукты на тарелке.
— Что–нибудь. Что–нибудь, — повторяющееся слово звучит так отчаянно и мучительно. Она подходит к шкафу, и я нажимаю на экране кнопку, переключаясь на камеру в задней части шкафа. Я в слепую тянусь за бейглом, когда она начинает рыться в одежде. Ей в руки попадается синее платье, заставляя приоткрыться ее рот еще шире. Гардероб набит ее собственной одеждой. Принадлежащей ей в реальной жизни.
