Невыносимая жестокость - [50]

Командир фыркнул:

— Он собирается купить Индиану. А что, штат неплохой, а деньги ему девать все равно некуда.

Оба рассмеялись, но тут беседу пришлось прервать: впереди прямо по курсу показалось большое скопление облаков. Руки командира легли на штурвал, а второй пилот выдал ему необходимые данные, чтобы миновать облачный фронт, не выходя за пределы безопасного коридора.

«Как, оказывается, может измениться человек всего за один день», — довольно улыбаясь, размышляла Дженис, собирая предварительные материалы для доклада Майлса в Лас-Вегасе.

Со свадьбы Мэрилин Рексрот босс вернулся другим человеком. Майлс до предела уплотнил рабочий график, удвоил свою нагрузку и уже строил планы нового дизайна для своего кабинета. «Это всегда хороший знак», — заметила Дженис. Она уже знала это по опыту. Да и очередной визит фотографов из журнала «Мир интерьеров» всегда превращался в развлечение. Как бы ни любила Дженис свою работу, но всегда было приятно отвлечься на что-то интересное. Кстати, во время одной из фотосессий в кадр попала и сама Дженис. Увеличенный до солидных размеров снимок в рамке висел теперь на стене в ее ванной, служа там главным украшением.

Сама поездка Майлса в Вегас и его там пребывание были уже полностью подготовлены. Дженис постаралась не упустить ни одной мелочи. Она дозвонилась до отеля «Цезарь Палас» и настоятельно попросила администратора проверить, чтобы выделенный Майлсу «люкс» был достаточно просторным, но не излишне вычурным по оформлению. Как-то раз на подобной ежегодной конференции его по ошибке заселили в номер для новобрачных, где ему пришлось спать на огромной кровати в форме сердца, застеленной бельем розового цвета. Впоследствии он жаловался, что на этих розовых простынях не мог уснуть всю ночь.

Подлинные причины охватившей его бессонницы были прекрасно известны Дженис. Уснуть ему не дала не кто иная, как Холли Хольц, уже несколько месяцев перед тем выслеживавшая Майлса и в Вегасе, наконец загнавшая его в угол. «Вот ведь шлюха самая натуральная», — без особых эмоций подумала Дженис. Она ни в чем не могла обвинять Холли. Тьма женщин гонялась за Майлсом, стремясь выследить, отловить и хоть на время пленить его, и многим это удавалось.

«С чисто технической точки зрения он сам ведь тоже выглядит ничуть не лучше», — пришла к выводу Дженис, аккуратно уложив в папку график поездки, билеты и подтверждение на броню в гостиницу.

Впрочем, для нее тут не было никакой разницы. В Лас-Вегасе все шлюхи, там считается признаком хорошего тона отдаваться и продаваться всем подряд, каждому встречному и поперечному. Такой уж это город.

Отель «Цезарь Палас» был настоящей жемчужиной в ослепительной короне блестящих сооружений, охвативших полукружьем центр Лас-Вегаса.

Перед сверкающим огнями центральным фасадом здания возвышалась алебастровая статуя Давида — классически пропорциональный торс, мускулистые плечи, сильная стройная шея. Все было точь-в-точь скопировано с божественного шедевра Микеланджело, установленного на главной площади Флоренции.

Разница состояла лишь в том, что Давид, стоявший перед «Цезарь Паласом», был в три раза больше оригинала. Его огромная голова нависала над гостиничной парковкой, а героический и благородный взгляд был устремлен куда-то к темнеющему горизонту. Далеко внизу, у самого въезда на стоянку, сверкала неоновыми буквами вывеска, извещавшая о специальных мероприятиях, проводимых в бесчисленных конференц-залах и холлах огромного здания. Сегодня она гласила: «Национальная ассоциация адвокатов по семейному праву — добро пожаловать в «Цезарь»».

Майлс всегда любил Вегас. В этом городе бесконечной погони за удовольствиями и удачей он чувствовал себя в своей тарелке. Впрочем, в этот вечер ему было как-то не по себе. Проходя через игровой зал гостиничного казино, он опускал по монете в каждый автомат и при этом никак не мог отделаться от странного, непривычного чувства отчужденности. Он ощущал себя одиноким.

Правда, надо заметить, что он был не один. Рядом с ним шел Ригли, собиравший в большой полиэтиленовый пакет выигранные Майлсом деньги. А выигрывал Майлс на каждом автомате. Его проход по залу напоминал шествие победителя мимо шеренги покорно платящих дань побежденных. Каждая игровая машина отзывалась щедрым звоном в лотке для выигрыша.

Ригли отказывался верить своим глазам и ушам хотя бы потому, что такая череда выигрышей явно противоречила теории вероятностей. В реальности происходящего его убеждал лишь все больше оттягивавший руки мешок с монетами.

— Кстати, Ригли, а ты знаешь, почему я терпеть не могу Лас-Вегас? — через плечо осведомился Майлс у помощника.

— Интересно, почему же? — с готовностью отозвался Ригли. На самом-то деле он всегда думал, что этот город Майлсу нравится. По крайней мере, выигрывал он здесь гораздо чаще, чем проигрывал. И это — не считая других удовольствий…

— Здесь царит пустота. Изоляция. Здесь распадается сама ткань межчеловеческого общения, — со вздохом заметил Майлс и дернул ручку очередного автомата. — Ты хоть понимаешь, о чем я?

— Ну да, конечно, — отозвался Ригли, ссыпая очередную порцию денег в пакет. — Пустые разговоры, бессмысленное общение — я тебя прекрасно понимаю. — Чувствуя, что пакет в его руках вот-вот разорвется, Ригли пересыпал часть монет себе в карман пиджака. Будет заначка на случай, если Майлс проиграется, успокоил он сам себя.