Невыдуманные рассказы - [18]

Шрифт
Интервал

Конец ознакомительного фрагмента.

Читать полную версию
Еще от автора Евгений Вадимович Ройзман
Икона и человек

Нежность памяти — редкое свойство в наших палестинах (в не наших нечастое тоже). Поэт Ройзман транслирует нежность посредством написания прозы. Тяжеловато сохранить это полудетское чувство, прожив (и проживая) данное вышеупомянутому. Живое — живому… Для нежных и живых собраны в порядок буквы этой книги. Поэтом, меценатом, градоначальником Евгением Ройзманом. О людях, о досках, о былом и о том, чему следует случиться, если нежность памяти нас не оставит.

Личный прием. Живые истории

Книга известного политика и общественного деятеля Евгения Ройзмана, бывшего мэра Екатеринбурга, состоит из записей, которые он вел в течение многих лет. Эти записи представляют собой пронзительные истории обычных людей, которые приходили к нему на прием в мэрию Екатеринбурга, и показывают широкий диапазон нелегких человеческих судеб в современной России. Одновременно перед читателем вырисовывается портрет автора, человека противоречивого, многоопытного, умеющего сострадать и помогать людям.

Рекомендуем почитать
Змеюка

Старый знакомец рассказал, какую «змеюку» убил на рыбалке, и автор вспомнил собственные встречи со змеями Задонья.

На старости лет

Много ли надо человеку? Особенно на старости лет. У автора свое мнение об этом…

«…И в дождь, и в тьму»

«Покойная моя тетушка Анна Алексеевна любила песни душевные, сердечные.  Но вот одну песню она никак не могла полностью спеть, забыв начало. А просила душа именно этой песни».

Дорога на Калач

«…Впереди еще есть время: долгий нынешний и завтрашний день и тот, что впереди, если будем жить. И в каждом из них — простая радость: дорога на Калач, по которой можно идти ранним розовым утром, в жаркий полудень или ночью».

Похороны

Старуха умерла в январский метельный день, прожив на свете восемьдесят лет и три года, умерла легко, не болея. А вот с похоронами получилось неладно: на кладбище, заметенное снегом, не сумел пробиться ни один из местных тракторов. Пришлось оставить гроб там, где застряли: на окраине хутора, в тракторной тележке, в придорожном сугробе. Но похороны должны пройти по-людски!

Степная балка

Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.