Невыдуманные приключения Свена Хедина - [6]
Хедин во все глаза смотрел на «Вегу». Корабль медленно скользил вверх по проливу Стрёммен, направляясь к якорной стоянке перед дворцом. Якорь «Веги» плюхнулся в воду, и буря аплодисментов разнеслась над водой. На фасаде замка светились звезда и имена членов экипажа «Веги».
Впечатление от возвращения «Веги», овации ликующих толп, встречавших Норденшёльда, определили жизнь Хедина. Это событие зажгло в нем честолюбивое желание стать великим исследователем и добиться того, чтобы в один прекрасный день его самого встречали так же торжественно, как и Норденшёльда тем незабываемым апрельским вечером 1880 года. «Меня тоже когда-нибудь будет встречать весь Стокгольм», — подумал он тогда.
Сейчас мечта сбывалась.
Вечером 15 января 1909 года он поднялся на борт парохода «Буре-2» в Обу. На следующее утро «Буре» ненадолго лег в дрейф у острова Фурусунд. Хедин сошел в шлюпку. От Фурусунда он собирался отправиться в Стокгольм на следующее утро на лоцманском судне.
Любой другой человек, но только не Хедин с его самолюбованием и склонностью к театральности спокойно приплыл бы в Стокгольм на «Буре». Возникает закономерный вопрос: зачем Хедин затеял замену корабля? Дело в том, что лоцманское судно, как и корабль Норденшёльда, называлось «Вега».
На Фурусунде Хедин переоделся, готовясь к предстоящему выходу на сцену, во фрак и цилиндр. По заранее согласованному расписанию «Вега» должна была появиться у Национального музея в половине второго. Хедин стоял на капитанском мостике и смотрел на берег, пока «Вега» плыла мимо Лидингё, пересекала Малый Вертан и огибала Блокхусский мыс. Хедин был счастлив, он возвращался домой.
«Это самое красивое из всего, что я видел за время моих странствий», — думал он, наслаждаясь зимним видом на Южные холмы, Старый город, набережную Шеппсбрун и за ней силуэты церквей Немецкой, Большой и Ридархольм.
За предшествующие шестнадцать лет десять Хедин провел за границей, но уж в чем, в чем, а в космополитизме обвинить его было нельзя. Хедин скорее был великошведским национал-романтиком, он считал, что быть шведом и душой и телом — высшая добродетель.
«Вега» плыла по Стрёммену, льдины постукивали о борта корабля, кричали чайки, были уже видны собравшиеся на набережной толпы — люди махали белыми платками, ветер трепал флаги и штандарты. В это солнечное январское воскресенье выпало много снега.
«Вега» проплыла Шепсхольмен и повернула к Бласиехольмену, судно было украшено сигнальными флагами. На доме Болиндеров светилось имя Хедина, написанное электрическими лампочками. На набережной перед Национальным музеем стояли его родители, родственники, члены Географического общества, министры, дипломаты, представители городских властей — видные и уважаемые люди.
Хедин посмотрел на Королевский дворец и на статую Карла XII — одного из самых любимых своих героев. Когда Хедин впоследствии встретился с Гитлером, он подумал, что видит современного Карла XII, мужественного борца с русскими.
«Вега» подплыла к набережной и пришвартовалась. Хедин на капитанском мостике поднял цилиндр, приветствуя встречающих, он победно улыбался. Опустили трап, губернатор Стокгольма Роберт Диксон поднялся на борт, следом за ним шел адъютант Густава V майор Анкаркруна, чтобы передать Хедину поздравления от имени короля. На берегу его с нетерпением ждали родители и другая родня.
После них настала очередь правительства, представленного военным министром Улофом Мальмом, министром по делам церкви Хуго Хаммаршёльдом и гражданским министром Хуго Хамилтоном. От имени властей Стокгольма произнес речь Стен фон Фриесен, и Хедин сказал в ответ несколько слов. Затем его приветствовали представители риксдага, Географического общества, других шведских и иностранных научных организаций, послы иностранных государств в Швеции и представители общества «Идун».[2] Хор студентов в белых фуражках пропел псалом «Сколь крепок рыцарь света».
Руководитель студенческого хора также произнес речь, начинавшуюся словами: «Добро пожаловать домой, прославленный подвигами муж, воплотивший свои мечты». Хедин вновь выступил с ответным словом. Когда он закончил, хор пропел «Ты древняя, ты свободная» и «Услышь нас, Швеция».
Хедин всем этим упивался. «Так торжественно в Швеции не встречали никого со времени возвращения Норденшёльда», — думал он, поднимаясь в запряженное четверкой коней королевское ландо, которое должно было отвезти его в замок.
Пять тысяч человек выстроились вдоль его пути; ландо ехало, на каждом шагу встречаемое восторженными криками людей, мимо «Гранд-отеля», Ферсенского дворца и роскошно украшенного здания Оперы к площади Густава-Адольфа. Даже трамвайные столбы были украшены еловыми ветками и флагами. Хедина ждала королевская аудиенция.
Когда Хедин отправлялся в путь 16 октября 1905 года, королем был Оскар II. После его смерти в декабре 1907 года королем стал Густав V. Государь с чувством пожал Свену руку и произнес речь, в конце которой сообщил новость: он решил наградить Хедина Большим крестом ордена Северной звезды.
В зале для аудиенций присутствовали королевская семья, премьер-министр Арвид Линдман, министр иностранных дел Эрик Тролле и другие. Все были в парадной форме, лишь один Хедин во фраке.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.