Невыдуманные приключения Свена Хедина - [3]

Шрифт
Интервал

Кроме того, шведский король Густав V просил Хедина выяснить, как Гитлер относится к идее мирной конференции под королевским патронажем. Что же касается самого Хедина, то его крайне интересовала позиция фюрера в финском вопросе. Советский Союз только что занял Балтийские страны, и Сталин вызвал президента Паасикиви в Москву, требуя от Финляндии территориальных уступок.

Пакт Молотова — Риббентропа — договор о ненападении между Германией и Советским Союзом — стал непосредственной основой для развития этих событий. Был открыт путь русской экспансии на запад, что создавало потенциальную угрозу Швеции. Хедин хотел, чтобы Гитлер надавил на Россию в финском вопросе, что одновременно было и в интересах Швеции. Он вновь чаял выступить в своей любимой роли — героя-одиночки.

Гитлер усадил Хедина в уголок длинного кожаного дивана, а сам устроился в кресле напротив. Хедин плохо видел, он сильно щурился, глядя на фюрера, который сидел спиной к окну. Гитлер славился тем, что во время аудиенций по большей части говорил сам. Чтобы не оказаться пассивным слушателем и захватить инициативу, Хедин первым начал разговор.

— Господин рейхсканцлер, дома, на севере, мы не можем не ощущать растущей тревоги по поводу пристального интереса России к Финляндии, — сказал Хедин. — Как будет реагировать Германия в том случае, если Россия захватит Финляндию?

— В этом случае Германия будет придерживаться строгого нейтралитета, но я не очень верю в возможность подобного развития событий, — ответил Гитлер.

— Но если Швеция, связанная с Финляндией уже шестьсот лет, поможет ей, какой будет ваша реакция?

— Как я уже сказал, мы будем сохранять полный нейтралитет, но не думаю, что шведская помощь в случае действительно серьезного конфликта будет много значить. Что же касается возможности помощи северным странам от самой Германии, то у нас нет ничего лишнего, — сказал Гитлер и раздраженно повысил голос: — Шведские, норвежские и финские газеты после моего прихода к власти расписывают меня и мою работу только черными красками, позорят и клевещут.

Разговор перешел к военным вопросам.

— Англичане думают, что они могут победить Германию, но я очень основательно побеспокоился о снабжении страны. С первого дня войны мы ввели карточки повсюду, вплоть до самой крохотной деревушки. У нас есть резина, бензин и запасено все необходимое сырье на пять лет вперед. Ни немцы, ни наша промышленность не будут голодать, — сказал Гитлер.

Он не понимал, почему британцы объявили ему войну.

— Им не за что воевать, у них нет никакой определенной цели, а нам тоже ничего не надо — ни в Англии, ни во Франции.

— Считаете ли вы, господин рейхсканцлер, стоящей идею мирной конференции? Приняли бы вы участие в такой конференции, если инициатива будет исходить от шведского короля?

— Я очень благодарен за великодушное предложение короля, но не думаю, что выйдет что-нибудь стоящее.

— Следовательно, война будет продолжаться и ужесточаться?

— Да.

Гитлер не видел никакой другой возможности, кроме как продолжать войну, он был настроен решительно. Он считал, что, прежде чем Соединенные Штаты успеют вмешаться, Германия победит.

Тогда Хедин рассказал ему об англичанине, который умолял его уговорить Гитлера лететь в Лондон для встречи с правительством. Он говорил о том, что война — это безумие: «Давайте пожмем друг другу руки и придем к разумному компромиссу и взаимопониманию». По сути, то же самое говорил лесопромышленник Кемпе.

Гитлер выслушал и рассмеялся:

— Ну да, прямо в пасть к зверю, в самое логово. Ох уж эти мне англичане!

Слова Гитлера о немецком нейтралитете в случае захвата Россией Финляндии не очень обнадеживали. Когда русские напали на Финляндию 30 ноября 1939 года, Хедин не смог скрыть разочарования.

— Шведский народ так же, как и весь остальной мир, не понимает, как может страна Лютера, Гете и Канта спокойно смотреть на то, как большевики ломятся в христианскую Европу, — сказал он в беседе с представителем германского правительства в Стокгольме. — Ни Гитлер, ни Риббентроп не понимают положения Финляндии. Я собираюсь поехать в Берлин и поговорить с ними.

Четвертого марта 1940 года Гитлер еще раз принял Хедина. Рейхканцлер откинулся на спинку кресла и разрешился речью о собственной героической жизни:

— Она похожа на сагу. Немногим довелось пережить так много необыкновенного, как мне. Шаг за шагом, ступень за ступенью я пробивался к власти, и моей высшей целью всегда была работа на благо немецкого народа. Может быть, мне кое-чего уже удалось достичь. Враждебные Германии западные политики в первую очередь стараются принизить мои достижения, величие и успехи Германии. Но мое дело будет продолжено и после меня — преемниками, — возможно, им удастся послужить Германии так же хорошо, как и мне. Мне очень повезло в жизни, но я не проживу долго: только подумайте, мне уже больше пятидесяти.

Хедин заметил:

— Пятьдесят лет — это не возраст, мне семьдесят пять. Когда вам, господин рейхсканцлер, будет столько же, сколько и мне, вы, безусловно, будете по-прежнему бодры и работоспособны.

— Увы, нет. Вы исключение, уникум. К тому времени я совсем состарюсь, — пожалел себя фюрер. — Поделитесь со мной вашим секретом, расскажите, как вы смогли в вашем возрасте остаться таким здоровым и энергичным.


Рекомендуем почитать
М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории

М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Великие оригиналы и чудаки

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.


Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?


В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.


Становление бойца-сандиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Истории простой еды

Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.


Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.


Жизнь пророка Мухаммеда

Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.


Жизнь «Ивана»

Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.