Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию - [3]

В результате у ребенка развивается не чувство принадлежности, не чувство «мы», а острое ощущение уязвимости и мрачные предчувствия, для определения которых я использую термин базальная тревога. Ребенку кажется, что он совершенно одинок и беспомощен в мире, где все может представлять угрозу. Мощное давление базальной тревоги не позволяет ему относиться к другим людям так, как он их чувствует, и заставляет искать иные пути взаимодействия с ними. Он вынужден бессознательно вести себя с людьми так, чтобы это не возбуждало (или не повышало), а смягчало его базальную тревогу. Особые установки, проистекающие из подобной бессознательной стратегической необходимости, определяются как темпераментом ребенка, так и характером его окружения. Скажем, он изо всех сил может пытаться быть на одной волне с самой сильной личностью из своего окружения, либо, повинуясь духу бунтарства, восстать против своего окружения, либо захлопнуть перед другими двери своей внутренней жизни и спрятаться от них эмоционально. Проще говоря, это означает, что он может идти к людям, против людей или стремиться от них.

В здоровых человеческих отношениях эти пути не исключают друг друга. Способность принимать и дарить привязанность (открыть для нее свое сердце или не идти на поводу у чувств), способность бороться и способность находиться в одиночестве – все эти способности дополняют друг друга и являются залогом хороших отношений с людьми. Но если у ребенка базальная тревога выбивает твердую почву из-под ног, все эти три пути доходят до крайности и становятся жесткими, ригидными. Привязанность, например, переходит в цепляние, уступчивость – в угодливость и вечные компромиссы. Точно так же он бросается в бой (или использует любую возможность бегства) без всякой связи с тем, что он на самом деле испытывает и безотносительно того, уместна ли его установка в конкретной ситуации. Степень его слепоты и бескомпромиссности установок прямо пропорциональна интенсивности таящейся в нем базальной тревоги.

Поскольку при таких условиях ребенок чувствует потребность идти не в одном из указанных направлений, а во всех сразу, по отношению к людям у него развиваются фундаментально противоречащие друг другу установки. Три направления движения (к людям, против людей и прочь от них) образуют конфликт – его базальный конфликт с другими. Со временем ребенок пытается решить его, приняв для себя основное направление, то есть делая одну из установок (на уступчивость, на сопротивление или на отстранение) своей главной установкой.

Это первая, но никак не поверхностная, попытка разрешения невротического конфликта. Более того, она определяет русло, в котором далее пойдет невротическое развитие. И она затрагивает не только его установки по отношению к другим, но неизбежно влечет за собой также определенные изменения личности. Главная установка ребенка отвечает за развитие определенных потребностей, запретов, требует особой чувствительности и начала нравственных ценностей. Например, ребенок, уступчивый по натуре, склонен не только признавать верховенство других и доверяться им, но старается быть также добрым. Аналогичным образом агрессивный ребенок начинает придавать ценность силе и способности к выдержке и борьбе.

Однако это первое решение дает интегрирующий эффект не такой устойчивый или всеохватывающий, как при невротических решениях, о которых мы будем говорить далее. Так, например, одна девочка выбрала направление к уступчивости. Эта тенденция проявлялась в слепом восхищении авторитетными лицами, в стремлении угодить и подольститься, в робости, с которой девочка выражала собственные желания, и в периодических попытках приносить жертвы. Когда ей было восемь лет, она вынесла часть своих игрушек на улицу и оставила там, чтобы бедные дети могли поиграть. О своем поступке она никому не сказала. В тринадцать лет она по-детски доверчиво пробовала найти некое мистическое растворение в молитве. Позже ее стали посещать страхи о том, как ее наказывают учителя, в которых она была влюблена. Но к девятнадцати годам, когда ее товарищи разработали план мести одному из учителей, она без колебаний к ним присоединилась: ягненочек время от времени возглавлял школьные бунты. А разочаровавшись в священнике из своей церкви, она перешла от явной глубокой религиозности к демонстративному цинизму.

Такая интеграция еще слаба (чему доказательство – наш типичный пример), и причина ее слабости – отчасти в незрелости растущей личности, а отчасти в том, что раннее решение преследует цель – унификацию отношений с другими. Следовательно, у личности остается возможность и даже потребность в более устойчивой интеграции.

Подобное развитие личности вовсе не обязательно для всех. Для каждого отдельного случая существует свое неблагоприятное окружение, со своими особенностями и особенностями путей развития и с конечным исходом. Но такое развитие всегда ослабляет внутреннюю силу и цельность личности и тем самым порождает определенные витальные потребности, чтобы компенсировать возникшую ущербность. Хотя потребности тесно переплетены, мы можем выделить их основу.