Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию - [22]

Глава 3 Тирания «надо»

В основном мы до сих пор обсуждали, каким образом невротик пытается воплотить свое идеальное Я во внешнем мире: через достижения, славу, успех, власть или торжество. Невротические требования также получают конкретную направленность вовне – в виде вечных и всяческих попыток отстоять свое право на исключение в силу своей уникальности. Его убежденность в своем праве быть выше необходимости и законов позволяет ему жить в вымышленном мире, как если бы он и в самом деле был выше их. И в каких бы обстоятельствах он ни оказался существенно ниже планки своего идеала, его требования позволяют ему возложить ответственность за досадное «фиаско» на внешние факторы.

Теперь мы приступим к обсуждению аспекта самоидеализации (кратко упомянутому в главе 1), в котором фокусом является его внутренний мир. Вспомним Пигмалиона, который пытался сделать из другого свое творение, соответствующее его законам красоты. Невротик берется за работу по переплавке в высшее существо самого себя. Он ставит свою душу перед своим же образом совершенства и бессознательно говорит себе: «Забудь о том жалком существе, которым ты являешься; вот каким тебе надо быть, и быть таким идеальным – это единственное, что важно. Ты должен быть в состоянии вытерпеть все, понять все, нравиться всем, всегда быть на высоте». Это лишь немногие из внутренних предписаний. Они беспощадны и непреклонны, и я назову их «тиранией “надо”».

Внутренние предписания диктуют все, что невротику надо делать, чувствовать, знать; кем ему надо быть, а также все его табу: как и что ему нельзя делать. Я перечислю некоторые из них, сделаю краткий их обзор.

Более подробно и конкретно мы их рассмотрим далее, по мере обсуждения характерных черт каждого «надо».

Ему надо быть пределом честности, щедрости, внимательности, справедливости, достоинства, храбрости, заботливости. Ему надо быть совершенным любовником, мужем, учителем. Он должен вынести все, угодить всем, любить своих родителей, жену и страну; или же, напротив, ему нельзя заводить привязанности, ничто не должно иметь для него значения, он не должен чувствовать обиду, а должен быть всегда спокойным и умиротворенным. Он должен всегда получать наслаждение от жизни или же он должен быть выше забав и развлечений. Он должен быть непосредственным, он должен всегда сдерживать свои чувства. Ему надо знать, понимать и предвидеть все. Он обязан не сходя с места разрешить любую проблему, свою или чужую. Он должен преодолеть любые трудности, как только они появятся. Он должен всегда быть бодрым и здоровым. Он всегда должен иметь хорошую работу. Он должен сделать за час то, что остальные делают за два-три часа.

Этот обзор указывает на аппетиты внутренних предписаний и формирует впечатление о них как о понятных требованиях, но слишком жестких и трудных для исполнения. Если мы скажем пациенту, что он слишком многого ждет от себя, он согласится без колебаний, хотя иногда даже и сам об этом знает. И обычно он добавит, возможно и не прямо, что лучше ожидать от себя слишком многого, чем слишком малого. Но мало сказать о чрезмерности требований к себе, так мы еще не раскроем особых черт внутренних предписаний тех, которые проявляются при более глубоком исследовании. У них есть точки соприкосновения, поскольку все проистекают из необходимости превратиться в идеального Я, которую ощущает индивид, и из убеждения, что он это может.

И вот что с самого начала вызывает удивление – как то же самое пренебрежение выполнимостью пронизывает все стремление к актуализации идеального Я. Многие из этих требований превышают возможности любого человека. Они просто фантастичны, хотя сам индивид и не отдает себе в том отчета. И все-таки он не может не признать их у себя, когда на его ожидания падает луч ясного света критического мышления. Но интеллектуальное признание ничего не меняет или меняет не так уж много. Положим, врач, который по девять часов в день ведет прием и вдобавок активно участвует в общественной жизни, наконец ясно осознает, что при таком распорядке совсем не остается времени для серьезной научной работы. Он делает несколько неудачных попыток резко сократить ту или иную деятельность, но в итоге течение его жизни возвращается в прежнее русло. Его требование «Для меня не должно существовать ограничений по времени и силам» оказывается сильнее рассудка. Можем рассмотреть более легкий случай. Пациентка выглядела задумчивой во время сеанса – подруга пожаловалась ей на проблемы во взаимоотношениях с мужем. С мужем моя пациентка встречалась только в обществе. Сама она уже несколько лет проходила психоанализ и прекрасно знала, сколь многие психологические тонкости необходимо выяснить в любых межчеловеческих отношениях, и все же считала, что обязана была сообщить подруге, насколько прочен ее брак.

Я сказала пациентке, что она ожидает от себя того, что никому не под силу, и напомнила о множестве вопросов, которые необходимо выяснить, прежде чем мы получим хотя бы смутное представление о факторах, задействованных в подобной ситуации. Оказалось, что она отдавала себе отчет о большинстве перечисленных мною трудностей, но все же считала, что