Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка - [21]

Меня несколько удивляло, что в рамках предвыборной кампании Меркель решила посетить именно берлинские школы. Возможно, она считала, что конкретно эти выборы у нее уже в кармане, я запросто обыграю своих конкурентов, думала она. Выступлю-ка я лучше перед молодыми людьми, которые придут на выборы через четыре года. Пусть они уже сейчас узнают — и расскажут своим родителям, — какая я милая тетя.

В школе царило сильное волнение, персонал и учащиеся тщательно готовились к визиту. Дети были взбудоражены не столько предстоящей встречей с госпожой Меркель, сколько стараниями школьной дирекции сделать из школы потемкинскую деревню. Дома мои дети в один голос негодовали: директриса обставила новой мебелью только один класс, а именно тот, где Меркель будет выступать, и только на одной стене стерла старые граффити — на той стене, вдоль которой Меркель пройдет. Но правду не скроешь, ибо на всем первом этаже воняет из-за сломанной канализации.

— Мы пригласим Меркель в столовую и угостим нашей жратвой — на этом ее предвыборный день считай пропал. Директриса совсем спятила: вся школа должна построиться во дворе по алфавиту, для Меркель будет играть школьный оркестр, хотя у нас самый плохой школьный оркестр в мире. Все оркестранты, кроме басиста, остались на второй год в десятом классе. Наш завхоз, господин Меркель (уж не брат ли), отполировал свою лысину и наполовину укоротил бороду, чтобы понравиться канцлерше… Вот здесь ты должен подписать, это согласие на то, чтобы мы разговаривали и фотографировались с Меркель.

Я завидую этому поколению, хотя бы из-за их наивной веры, что мир должен быть лучше и вкуснее, в том числе их столовская стряпня. Я также завидую их храбрости и готовности открыто говорить о том, что им не по душе и не вкусно. В моем детском саду детей заставляли вступать в «общество чистых тарелок». Еда там была ужасной, и тем не менее в тарелках не должно было ничего оставаться. Позднее в школьной столовке кормили тоже чудовищно, а еще менее вкусно было в армии. В принципе, столовская еда мне никогда не нравилась. Но я гнал эти мысли. И у жены моей тот же опыт. Мы и доселе боимся рассердить повара, даже если идем в дорогой ресторан. А если ни в какую несъедобно, то мы еду каким-нибудь образом прячем, главное, чтобы на тарелке ничего не осталось. Однажды, когда мне подали абсолютно несъедобную рыбу, я набил ею рот и пошел в уборную, чтобы выплюнуть, но по дороге она протекла. Какой-то любезный официант поинтересовался, все ли в порядке, но я смог только вытаращить глаза и выдавить из себя звук, ну чисто филин. В другой раз моя жена не смогла осилить рыбное блюдо. Это был шикарный ресторан с хорошей репутацией, еду подавали под крышкой. Жена дождалась, пока исчезнут официанты, поймала рыбку в салфетку, свернула мешочком, пошла в туалет и там выпустила рыбку. Затем она водворила крышку на тарелку, и мы продолжили беседу о влиянии искусства на политику. Официанты подошли с вопросом, все ли нам понравилось, подняли крышку — а под ней ничего, даже костей. Рыба исчезла полностью, включая голову и хвост.

— Нам невероятно понравилось, вы же видите, — соврала жена и сделала невинные глаза.

— Меркель непременно должна попробовать в нашей столовой рыбные палочки, тогда она другими глазами посмотрит на систему образования в Германии! — Мои дети возлагали большие надежды на визит госпожи канцлера. Я подписал родительское согласие, но велел детям не подходить к Меркель слишком близко. От власть имущих лучше в принципе держаться подальше, так, на мой взгляд, полезней для здоровья.

В Советском Союзе юные пионеры должны были залезать на мавзолей, чтобы дарить правителям красные гвоздики. Знавал я одного мальчика, он был нашим соседом, ему довелось однажды, вооружившись гвоздиками, взойти на мавзолей. Он пел в хоре мальчиков, из которого каждый год к большим социалистическим праздникам юных пионеров командировали для хождения на мавзолей. Мой сосед должен был преподнести букет цветов лично генеральному секретарю. Он осторожно поднялся по лестнице, всеми силами стараясь не оступиться, не упасть и не пройти мимо генерального секретаря. Наверху на балконе стояли тринадцать старцев, все в одинаковых серых костюмах и шляпах, и только один из них был самым важным, и именно ему надо было вручить цветы.

Мой друг потел от страха перепутать этого самого Брежнева с другим серым старцем. Его опытные соратники по хору подсказывали, что генеральный секретарь это тот, кто сильнее всех воняет. Брежнев заметил нерешительность пионера и сделал шаг ему навстречу. Он буквально вырвал цветы из рук мальчика и поцеловал его в щеку. Он был очень стар и находился в целовальном периоде, он целовал всех, кто оказывался поблизости. От этого поцелуя моему другу стало плохо, и он долго болел. Позднее мальчик из хора спился и попусту растратил свою жизнь. Однако я не намереваюсь теперь навесить за это ответственность на генерального секретаря. Мы не должны ставить наши жизненные пути в зависимость от канцлеров и секретарей.

— Не подходите к Меркель слишком близко, — все же предупредил я своих детей. — Для наведения порядка в школе она вам не нужна. И не забудьте мне потом подробно рассказать, как это было! Я хочу непременно об этом написать! — крикнул я им в спину, но дети уже ушли, и никто меня не услышал.