Невозможное в науке. Расследование загадочных артефактов - [132]

Развеем недоумение доброго читателя. Получив странные результаты, экспериментаторы полезли со щупом в камеру сгорания и увидели, как в ней проскакивают молнии. Примерно как в торнадо.

В СССР на «военку» денег не жалели, поэтому Филимоненко заказал масс-спектрограф за баснословные по тем временам 1,7 миллиона рублей, в Ленинграде обучили двух специалистов из его лаборатории на нем работать, и ребята углубились в исследования. После чего утвердились во мнении, что иногда ядерные реакции могут идти при обычном сжигании химического топлива. С точки зрения тогдашней, да и современной физики это совершенно невозможно. Но филимоновцы доложили о своих выводах куда следует. И им дали зеленый свет. Благо начальство в физике не разбиралось.

Филимоненко выделили для экспериментов 10 кг пентаборана, 200 граммов декаборана и 17 кг дейтерида лития-6. Жги!.. Кроме того, в его лаборатории шли эксперименты с гидридами палладия – кристаллическая решетка металла насыщалась водородом (то есть, по сути, набивалась протонами и электронами), после чего Филимоненко стал получать на своих палладиевых установках избыток энергии. Это была эпоха покорения космоса, и для снабжения электричеством своих космических кораблей и военных спутников Сергей Королев и Министерство обороны как раз нуждались в относительно небольших источниках энергии, поэтому работы Филимоненко всячески поддерживались.

Курировали работы Филимоненко Королев, Келдыш и Жуков. По военной линии его опекал Жуков, по космической – Королев, а по научной – Келдыш. И когда все его покровители умерли, звезда Филимоненко закатилась. На его несчастье примерно в то же время, вскоре после смерти Королева, умерли и несколько руководителей его организации – Фескин, Бондарюк – в результате чего Филимоненко остался без «прикрытия». Что я имею в виду?

В плановой советской экономике конкуренции не было. Вернее, она была, но только в одной области – в оборонке, где разные коллективы конкурировали между собой, выставляя на государственные испытания свои системы и изделия. Поэтому военная продукция Советов еще куда-то годилась, в отличие от гражданской. Так вот, когда наш герой остался «голым», конкурирующие организации его сожрали. Филимоненко с его дешевым ядерным синтезом при низких температурах был костью в горле термоядерщиков. Старики помнят, что в те годы мир грезил термоядерными станциями. Взорвали атомную бомбу – и вскоре появились атомные электростанции. Взорвали водородную – и наука пообещала миру термоядерные станции. Термояд – игрушка безумно дорогая, поэтому на него выделялись десятки миллионов советских рублей, на это жили целые институты – ходили на овощебазы, участвовали в социалистическом соревновании, ездили на картошку и в пансионаты на Черное море, их начальство получало звания, служебные «Волги» и пайки в спецраспределителях. Разработка же Филимоненко вполне могла закрыть всю эту малину – термоядерный колосс (который, к слову, за шестьдесят лет так и не дал результатов, выжрав триллионы) оказался бы никому не нужен.

Знаете, лично я, как человек, знакомый с академиком Велиховым – большим поклонником термоядерных электростанций – и неоднократно с Велиховым на сию тему общавшийся, являюсь симпатизантом этих сверхдорогущих монструозных сооружений – пока еще несуществующих ТЯЭС. Я их заранее люблю, в отличие от многих специалистов по физике и энергетике, которые иначе, как к афере, к термоядерным станциям не относятся. И, между прочим, Ковалев – один из них! Если вас интересует его мнение по данному вопросу, я его приведу ниже, а сейчас не стану прерывать плавное течение грустного рассказа.

В общем, в один прекрасный день все подразделение Филимоненко приказом замминистра было расформировано. Подчистую. Да так, что в течение двадцати с лишним лет Филимоненко не мог найти себе работу! Такие волчьи билеты в СССР случались…

Сам Филимоненко, которого некоторые характеризуют как человека мрачного, замкнутого и неразговорчивого, но чрезвычайно эрудированного в вопросах электрофизики, тяжело переживал случившееся, писал бесконечные бумаги, которые тонули в необъятных недрах бюрократической машины СССР. И его ершистость, я уверен, была одной из причин того, что бывший закрытый ученый двадцать лет сажал картошку на своей даче, будучи не в силах никуда устроиться…

Как же выглядела установка Филимоненко? В основе – насыщенный водородом палладий или никель, который сам был электродом, в зоне реакции задавалось сложное эквипотенциальное электрическое поле, а снаружи все это дополнительно погружалось в специальные высокотоковые катушки, которые создавали магнитное поле, синхронизированное с подачей тока… Так бы она и канула в лету, эта установка, но в конце восьмидесятых годов ее попытались повторить и успешно повторили в Америке некие Понс и Флейшман.

В 1989 году два вышеупомянутых деятеля во всеуслышанье заявили, что им удалось запустить термоядерную реакцию в комнатных условиях! Их выступление закончилось большим позором, потому что никому тогда эффект подтвердить не удалось. Но двадцать лет спустя в 2009 году некий Майкл МакКубре повторил эффект Флейшмана – Понса и сделал вывод, что имеет место быть «производство тепла, соответствующее ядерной, но не химической энергии». Правда и у него эксперимент то получается, то не получается, и МакКубре не может понять, почему… И вот, вдохновленные успехом МакКубре физики, оплаченные десятью миллионами долларов корпорации Гугл, совсем недавно провели еще один эксперимент, о котором расскажу ниже.