Невозможная птица - [76]

Но этот мальчик с лицом, взятым из фильма ужасов, и с этими глазами. Это было все равно что смотреть в зеркало. Он хотел стереть эти глаза – в своём поле зрения, в своей памяти, в своём существовании. «Пойдём домой», – сказал он и нажал на курок.

Его лучший выстрел за весь день.

Течение мыслей прервалось.

Время ползло.

И все окрасилось в красный цвет: стены, пол, его рука – словно Майк надел психоделические очки.

Красный пистолет, выплёвывающий длинную красную струю огня.

Красная пуля, выползающая наружу в алом облачке дыма.

Красное облако, вытекающее из красного дула, медленно принимающее форму кольца.

Красная вращающаяся пуля, останавливающаяся и зависающая в красном воздухе.

Стоп-кадр.

Стоп, сказали голоса.

Знакомые голоса. Майк был уверен, что слышал их прежде.

Почему? спросили голоса.

В его памяти внезапно возник хор мальчиков, певших латинские гимны в храме, полном красных обетных свечей. Полночная месса. Детские голоса, сливающиеся в гармонии, в совершенстве подражающие звучанию незнакомых иностранных слов, словно они действительно понимали, о чем поют.

Почему это так трудно?

На той стороне комнаты его красный брат начинал улыбаться ему, замерев в полупожатии плечами, посреди какого-то объяснения. Как всегда веря, что словами можно разрешить все что угодно.

Или вы не знали, о чем просите? «БАРРАДА НИКТО».

Слышал ли и Денни эти голоса? Видел ли и он красный цвет? Помнил ли он, как они произнесли эти слова на золотом поле тем летом, когда они видели тарелку?

Пожалуйста, послушай: существует другой путь. Наш путь.

Побуждаемый каким-то импульсом, который он не смог бы объяснить, Майк протянул руку за красной пулей, подвешенной в воздухе. Казалось, что его рука двигалась сквозь желатин.

Не надо, сказали голоса.

Майк дотронулся кончиком указательного пальца до пули и немедленно пожалел, что сделал это. Однажды, когда Майк был маленьким, он играл со спичками. Он зажёг пластмассовую соломинку над раковиной. Это был эксперимент: он хотел посмотреть, как она будет плавиться. Но капля с расплавленной соломинки упала ему на большой палец. Боль была адская, и он завопил. Он открутил кран и держал свой обожжённый палец под холодной водой, не прекращая вопить. Он вопил без передышки в течение трех минут. Расплавленный пластик прожёг его палец до мяса. Это было все равно что держать руку в пламени свечи.

Это было похожее ощущение.

Казалось, прошла вечность, пока он донёс палец до рта.

Мы можем сохранить вас. Оставить все так, как есть.

– Уходите, – сказал Майк, морщась от боли, посасывая палец, воззрившись на застывшую красную пулю, как если бы она была источником голосов.

Послушай: есть способ обмануть энтропию, повернуть её, перенаправить время к туманному пространству, где оно не сможет коснуться вас.

– Заткнитесь, – сказал Майк свирепо, желая вырвать голоса из своей головы. Потому что он наконец узнал их. Он был хорошо знаком с ними. Они преследовали его всю его жизнь. Это были голоса Буффало – вибрирующие голоса, которые пели свой жуткий хорал, в то время как порождённый ими кошмар неумолимо ширился, заполняя гостиницу как ползущие виноградные лозы, убаюкивающие и душащие детей ради утоления своего бессмысленного голода.

Это наш дар. Это то, чего вы просили. Почему для вас так трудно принять его? – Я никогда не просил у вас никакого долбаного дара! – заорал Майк. – Дайте мне уйти отсюда!

И они послушались. И красная комната исчезла.

НЕТ

Пуля вращалась против часовой стрелки, постепенно ускоряя своё движение сквозь пространство, отделяющее дуло пистолета от мальчика. Её жар прожёг и выгрыз кусок ткани из рукава бумажной одежды Дэниела. Дым поднимался над пистолетом, образуя в воздухе причудливый завиток в форме вопросительного знака, в то время как пуля проходила точно сквозь ребра Шона, сквозь его сердце, отражаясь от костей его спины, увлекая за собой узкую струйку тёмной жидкости, приобретая на своём нелёгком пути новую форму и размеры, В конце концов она нашла пристанище в светло-зеленой оштукатуренной стене.

Дэниел закричал.

Тело мальчика дёрнулось, потом упало набок, не сделав никакой попытки воспрепятствовать своему падению.

Сначала пола коснулось бедро, затем локоть, затем плечо, затем ухо.

Его колибри упала на пол вслед за ним с мягким стуком.

Дэниел уронил свой пистолет.

Дэниел посмотрел на мальчика, которого уже не было.

Он посмотрел на Майка, все ещё державшего пистолет перед собой.

Он увидел, как Майк закрывает глаза и исчезает.

Дэниел был один в комнате, полной тел.

Дэниел встал на колени рядом с крохотнейшим телом и ощутил.

Дэниел встал на колени рядом с крохотнейшим телом и ощутил.

Дэниел встал на колени рядом с крохотнейшим телом и ощутил.

Он ощутил, как слово «нет» эхом отдаётся в пустоте его груди.

Нет, этого не может произойти.

Нет, это невозможно.

Нет, он шёл слишком долго, чтобы найти его.

Нет, он не может потерять его во второй раз.

Нет, Майк не мог сделать этого.

Нет, Шон, прекрати это.

Нет, Шон, не смотри на меня так.

Нет. Пожалуйста. Нет.

Вспышка в памяти Дэниела озарила маленького потерявшегося мальчика в пелёнках. Мальчика, который пропал и спрятался в нижнем ящике своего столика, и заснул глубоким сном.