— Я ведь запретила вам допускать чужих людей к моему сыну, будь то даже святой. Уходите прочь из моего дома!
— Госпожа моя, тот человек не мог причинить ему зла, — ответил смущенно старый дядька, — ибо, целуя молодого графа, обливался горючими слезами...
— Он плакал? — воскликнула графиня. — Это отец!..
Она уронила голову на подлокотник кресла, того самого, где, как вы уже догадались, совершился ее грех.
Услышав странные ее слова, дамы всполошились и не сразу разглядели, что бедная вдова сенешала мертва. И никто никогда не узнал, произошла ли эта скоропостижная смерть от горя, что ее милый Ренэ, верный своему обету, удалился, не ища встречи с ней, или же от великой радости, что он жив и есть надежда снять с него запрет, коим мармустьерский аббат разбил их любовь.
И все погрузились в великий траур; мессир де Жаланж лишился чувств, когда предавали земле останки его возлюбленной. Он удалился в Мармустьерский монастырь, который называли в то время Маимустье, что можно было понять как maius Monasterium, то есть самый славный монастырь, и поистине не было во всей Франции монастыря прекраснее.
