Девушка, резко повернулась к нему всем корпусом и пристально посмотрела сквозь прищур. Какой бы рассвирепевшей она ни была, но появление этого самоуверенного, величественного мужчины подействовало на нее умиротворяюще, настроило пусть и не на спокойный лад, однако хотя бы понудило взвешивать каждое сказанное слово. У нее не было намерения порочить репутацию нового принца Монтвелатте, по какой бы причине он ни держал ее на этом острове.
Она сознавала, что не стоит омрачать личными трениями ту часть отношений, где они пересекаются с общественными. Но в ее женском арсенале помимо едких слов еще оставались пронзительные взгляды, интонации и экспрессивные жесты, которые порой действуют гораздо красноречивее.
— Говорю то, что думаю, — отчеканила Сиенна резким тоном.
В любом случае извиняться перед ним за уже сказанные слова девушка не собиралась. Теперь от Рэйфа целиком зависело, каким станет ее отношение к происходящему, и Сиенна ясно дала ему это понять, с гордо поднятой головой подкрепив свою непримиримость непроницаемым выражением лица.
В свою очередь она изучала его мину. Как всегда красивый, невозмутимый, с хитроватыми искорками в глазах, он стоял напротив нее, оценивающе разглядывая.
То, что он видел, нравилось ему. Девушка в форменном комбинезоне смотрелась хоть и изможденной после рабочего дня и нескольких часов нелепого ожидания в этой гостиной, но все же чрезвычайно эффектно.
Наконец Рэйф Ломбарди радушно улыбнулся бывшей любовнице, словно сообщая ей о своем великодушном снисхождении, и широким жестом хозяина указал на изящный диванчик, как бы приглашая расположиться для долгой приятной беседы.
— Нет уж, спасибо, — покачала головой девушка-пилот. — Мне давно уже пора было вернуться на базу. Поэтому поторопись, пожалуйста, объяснить, по какой причине ты задержал мой вылет, поскольку более я не желаю здесь оставаться ни минуты и…
— Ты будешь оставаться здесь столько, сколько я тебе велю! — перекрыл своим повелительным раскатистым голосом ее недовольную речь принц Рафаэль.
Сиенна Уэйнрайт осеклась на мгновение. Ей требовалось время для того, чтобы все взвесить и дать достойный отпор этому возмутительному заявлению.
— С каких это пор я подчиняюсь твоим распоряжениям? — подчеркнуто спокойным тоном осведомилась Сиенна, не отрывая от него глаз. — Даже если ты и правитель этого игрушечного островка, я не в твоей юрисдикции, и никогда не буду. Для меня ты не принц. Рэйф или Рафаэль, как тебя сейчас величают, но ни в коем случае не высочество. Я за тебя не голосовала! — насмешливо заключила она.
На пару минут в пышной гостиной воцарилась тишина. Принц и его пленница мерили друг друга едкими взглядами. Никто не спешил переломить ход диалога, явно зашедшего в тупик, словно все еще оценивая собственные шансы на победу, не будучи уверенными, в ней на все сто.
Наконец принц предпринял шаг первым. Он приблизился к тому самому диванчику и вальяжно расположился на нем, демонстрируя свою расслабленность и дружелюбие.
Он еще раз указал ей на место по соседству и негромко произнес:
— Сиенна…
— Не может быть и речи! Я спешу, — моментально отозвалась девушка и быстро направилась к выходу.
В мгновенье ока принц Рафаэль поймал ее, обняв за плечи.
— Позволь мне уйти, Рэйф, — тихим голосом попросила его Сиенна.
Принц Рафаэль покачал головой. Хмыкнув, Сиенна попыталась вырваться.
— Отпусти меня немедленно! — потребовала девушка уже громко и категорически. — И прекрати насмехаться надо мной! — добавила она в гневе, больше не в состоянии сдерживаться.
— Никогда! Слышишь?! Никогда я не смеялся над тобой! — также возвысив голос, заверил ее Ломбарди.
Он стиснул плечи Сиенны, их взгляды встретились.
Мгновение спустя она ощутила вкус его губ. Рэйф не спешил прервать поцелуй, но все же ему пришлось сделать это, чтобы проговорить:
— Как же давно со мной никто не пререкался! Меня сводит с ума это вечное соглашательство со стороны служащих и гостей.
После этих слов он улыбнулся и вновь приник к ее рту.
Сиенна обхватила Рэйфа за шею.
— Десять минут… самое большее — четверть часа. Удиви меня! В противном случае ни на секунду не задержусь, — шепотом предупредила она своего недавнего любовника, о котором хранила самые противоречивые воспоминания.
Рэйф снова улыбнулся:
— Не забывай, что мое уединение лишь кажущееся. День и ночь я непрестанно нахожусь под неусыпным наблюдением охраны, меня окружают штатные и неофициальные советники. Я никогда не бываю один. Но и не чувствую, что рядом есть человек, со своим характером, со своим мнением. Все, с чем приходится иметь дело, — это слепое подчинение и безоговорочное соглашательство даже в тех случаях, когда я категорически неправ. Так здесь было заведено до меня, и вряд ли я в силах что-либо изменить. Я не в состоянии это больше сносить. Мне нужен хоть один живой человек. Настоящий, непокорный, самодостаточный…
Его слова звучали искренне и пронзительно. Сердцем Сиенна ему верила, но разум ее оставался холодным, отстраненным, настороженным.
Как бы принц Рафаэль ни нуждался в нормальном человеческом общении, задерживать плановый рейс, ломать график полетов — это не тот метод, которым завоевывается человеческое доверие.
