Невиновные под следствием - [14]

При этом обычно задержанному угрожают длительным сроком лишения свободы и увещевания поучаствовать в оперативных мероприятиях подкрепляются обещаниями посодействовать в получении условного срока. Ни за угрозами, ни за обещаниями обычно ничего не стоит – это стандартные процедуры. В случае если человек не соглашается на сотрудничество и требует конкретного адвоката, отказываясь от общения с адвокатом по назначению, его оставляют в покое, довольствуясь зафиксированным эпизодом с приобретением и хранением наркотика.

Однако если задержанный «поплыл», его обязательно используют в качестве «закупщика», а чаще – заставив связаться со сбытчиком и уговорить того продать еще наркотика – из него делают прямого провокатора. Вполне приемлем для оперативных сотрудников и вариант, при котором «сбытчиком» будет совсем не тот, кто фактически продал вещество, обнаруженное у задержанного. Это может быть и другой известный ему человек или вовсе незнакомый, случайный сбытчик, чаще всего мелкий. Кандидатуру могут назначить и сами полицейские.

Дальше – дело техники. Задержанный уговаривает продавца, часто склоняет его к сбыту, когда тот не имеет намерений продавать наркотик, договаривается о месте и времени покупки. Операция оформляется как оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка», и через некоторое время человек, передавший дозу или иное незначительное количество наркотика «закупщику», становится фигурантом уголовного дела.

Само же уголовное дело ложится в статистическую копилку: выявлен сбытчик, пресечен канал. То, что это, как правило, мелкий дилер, один из тысяч в стране, его потеря на трафике не скажется никак, в расчет не берется. Как наркотики попали к нему, тоже никто и никогда не выясняет.

Наталья Соловьева (имя и фамилия изменены), студентка, была признана виновной в покушении на сбыт наркотиков (пункты «а», «б» части 3 статьи 228.1 УК РФ) и осуждена к шести годам лишения свободы. Задержание произошло ночью, а чуть раньше сотрудниками полиции был задержан юноша с амфетамином, который он, с его слов, купил у сокурсницы Натальи, живущей с ней в одной комнате. Он привел полицейских к общежитию, где жили девушки, и стал пытаться дозвониться подруге Натальи. Та спала, Наталья, услышав звонок, взяла телефон и разбудила соседку. «Закупщик» долго уговаривал, но сумел упросить девушку вынести ему дозу амфетамина. В версии обвинения Наталья предстала членом группы наркодилеров, куда входила она и ее сокурсница. Районный суд, апелляционная инстанция и президиум Московского городского суда не увидели очевидного: преступление спровоцировано, сотрудники полиции совершили явное подстрекательство. Доводы Натальи о том, что она лишь ответила на звонок и передала телефон подруге, суды проигнорировали. Лишь Верховный суд возбудил кассационное производство по жалобе защиты Натальи и направил дело в президиум Московского городского суда, который, в свою очередь, инициировал новое рассмотрение дела в районном суде. В результате обе девушки были оправданы. За решеткой они провели чуть более трех лет. Ни один сотрудник полиции, прокуратуры и судья наказания не понес.

Леонид Абгаджава, юрист Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям «Русь сидящая»: «Это дело – образец полицейской провокации с правовых позиций ЕСПЧ. Судья Верховного суда, а затем президиум Мосгорсуда и районный суд в итоге это увидели и признали, больше того, скрыто цитировали решения ЕСПЧ и прямо – Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Например, президиум Московского городского суда указал в кассационном определении: "Однако, признавая ‹…› виновными в покушении на незаконный сбыт психотропных веществ, суд не принял во внимание, что в имеющихся материалах дела документах, полученных по результатам оперативно-розыскной деятельности, отсутствуют конкретные сведения о том, что ‹…› занимались сбытом психотропных веществ или готовились к нему". Обязательность обоснования проверочной закупки конкретными данными отражена во множестве решений ЕСПЧ. Пишет суд в этом определении и о явной провокации. Также президиум указывает, что из требований статьи 6 Конвенции вытекает, что общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации органов полиции».

Казалось бы, все очевидно и всем специалистам понятно: состава преступления нет. Но для оправдания и освобождения из-под стражи потребовалось пройти шесть судебных инстанций: районный суд, апелляционную коллегию, кассационную инстанцию городского суда, судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда и далее по нисходящей – президиум городского суда и новое рассмотрение в районном суде. И три года за решеткой.

Где выход?

Дело Ивана Голунова очень показательно. И даже не грубо слепленным «вмонтированием» наркотиков. Интереснее то, что произошло после того, как министр МВД публично извинился перед Иваном и уголовное преследование в отношении журналиста было прекращено. Ожидаемых арестов и привлечения к уголовной ответственности сотрудников полиции не последовало, и крайне сомнительно, что это произойдет. Уголовное дело, вероятнее всего, ждет медленный дрейф и затопление, что выразится в приостановлении следствия в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.