Невинный обман - [116]

Столь тривиальные вопросы прежде никогда не всплывали в голове Китти, и девушка тут же принялась сетовать на отсутствие у нее житейского опыта:

– Сегодня, однако, никаких трудностей не предвидится. Дом, как вы уже успели заметить, весьма просторный, и я ни капли не сомневаюсь в том, что преподобный Хью будет только рад, если вы переночуете у него, – сказала Китти. – Конечно, я могу отвезти вас в Арнсайд-хаус, но, боюсь, это будет не слишком удобно из-за моего опекуна, который терпеть не может присутствие в доме посторонних людей… Мне надо еще немного поразмыслить… Господи! Хотела бы я сейчас посоветоваться с Фредди. Он наверняка что-нибудь придумал бы. А на каком-нибудь почтенном постоялом дворе вы не хотите остановиться?

– Боже мой, не в том дело, – сказала мисс Плимсток. – До тех пор, пока я не улажу все противоречия между Фостером и его матерью, нам придется жить на несколько гиней, которые у нас сейчас есть. Я не осмелюсь повезти его в Лондон, а значит, он не сможет взять деньги из своего банка.

– Он может одолжить деньги у Хью, – предложила Китти. – Как глупо было с моей стороны не посоветовать ему вчера снять крупную сумму!

– Из этого все равно ничего бы не вышло. Позвольте мне напомнить вам, мисс Чаринг, что всеми деньгами графа распоряжается его мать, и делает она это так, как сама считает нужным. Я не сомневаюсь, что она преступает границы своих полномочий, однако не в том проблема… Главное для нас сейчас – обвенчаться как можно быстрее. Нельзя допустить, чтобы Фостер и дальше оставался в таком подвешенном положении. Когда он спокоен и доволен жизнью, то вполне разумный человек, но все эти волнения и тревоги влияют на него самым удручающим образом. Мне предстоит нелегкая задача занимать графа до того, как приедет его двоюродный брат.

Она нисколько не преувеличивала. С каждым прошедшим часом занимать лорда Долфинтона становилось все труднее и труднее. Гарстфилд стоял на пересечении двух оживленных дорог, и во второй половине дня множество разных экипажей и повозок проезжало мимо дома священника. Всякий раз, когда стук копыт приближающихся лошадей доносился в гостиную, на Долфинтона находило помешательство, ибо ему казалось, что это, узнав о тайном замысле, едет его мать. К счастью, в гостиной располагался огромный шкаф, помещавшийся в углу за камином. Его сиятельство быстро нашел применение этому предмету мебели и, заслышав звук приближающегося экипажа за воротами дома, немедленно, с завидной скоростью спрятался в шкафу. Экипаж, оказавшийся бричкой, принадлежал одному из молодых церковных старост, который заглянул в дом священника, чтобы оставить записку преподобному Хью, однако ничто не могло заставить Долфи покинуть его убежище до тех пор, пока леди не убедили его, что посетитель уехал. В доме нашлась доска для игры в триктрак. С немалым трудом графа уговорили сесть и поиграть немного с мисс Плимсток. Это несколько рассеяло нервозность Долфи, однако при малейшем подозрительном с его точки зрения шуме снаружи он моментально вскакивал и бежал в свое укрытие, словно чертик в табакерку. Мисс Плимсток не пыталась препятствовать ему в этом. Она вполне разумно заявила Китти, что Фостер так успокаивается, следовательно, он не причинит никакого беспокойства окружающим.

Преподобный Хью приехал в шестом часу вечера и застал своих гостей врасплох, так как, пройдя через сад от конюшен к дому, вошел через черный ход. Громкий стук твердых шагов, приближающихся к гостиной, настолько сильно напугал лорда Долфинтона, что он даже забыл о существовании шкафа и вместо того залез под стол. Вследствие этого преподобный Хью застыл на пороге, пораженный весьма необычным зрелищем: две леди стояли на коленях и пытались выманить из-под стола кого-то, скрываемого от глаз священника за краем скатерти, украшенной бахромой. Одна из этих особ оглянулась, и Хью не без труда узнал в ней скромную подопечную дедушки Мэтью – Китти Чаринг. В прошлый раз, когда он видел ее, девушка была в строгом зеленом платье, а волосы она заплела в аккуратные косы. Теперь же девица красовалась в довольно-таки легкомысленном дорожном платье фривольного розового оттенка, ко всему прочему украшенном каким-то золотым шитьем, отдаленно напоминающим эполеты военных. Черные локоны, прежде благообразно заплетенные, теперь были обрезаны и уложены на голове самым кокетливым образом. Преподобный Хью нисколько не сомневался в том, что дамская шляпка с высокой тульей и весьма длинными атласными лентами завязок, увенчанная двумя загнутыми страусовыми перьями, которая лежала на стоявшем у стены стуле, тоже принадлежит ей.

– Моя дорогая Китти! – произнес он с явным удивлением и неодобрением в голосе.

– Святые небеса! Вы наконец приехали! – воскликнула девушка. – Долфи, перестаньте вести себя как маленький! Это всего лишь Хью!

Только сейчас священник заметил, что его обделенный разумом кузен выглядывает из-за скатерти. Удивление Хью возросло еще больше.

– Долфинтон! Какими судьбами? Китти! Что все это значит?

– Конечно, конечно, – сказала девушка. – Только сначала, прошу вас, уговорите Долфи вылезти оттуда.